Проклятие Слизерина

Четвертый шаг… Седьмой… На миг, словно заложило уши, смолкли звуки вокзала, затем тишину вспорол резкий стон паровозного гудка. Том вздрогнул от неожиданности, распахнул глаза. Прямо перед ним блестел алыми боками паровоз, из высокой трубы с пыхтением вырывался пар. Такой паровоз привычнее видеть на витрине магазина игрушек, от которого даже метлой не отгонишь любопытную детвору.

— Давай живее, – послышался раздраженный окрик.

Тощий проводник нетерпеливо топтался на месте.

На платформе 9¾ царила суета. Волшебники что‑то весело смеялись, давали последние наставления и обнимали детей на прощание. В эти минуты они ничем не отличались от маглов, что остались по ту сторону барьера, но Том не желал видеть этого сходства. Восхищение распирало грудь, рвалось наружу, Том едва не подпрыгивал от восторга, готовый объять весь мир, даже тощего.

— А как тебя зовут? – спросил он непринужденно.

Тощий окинул его долгим взглядом, хмыкнул.

— А́вгустус. Пошевеливайся, нужно успеть сдать багаж и найти свободное купе.

Том дернулся следом, в колене отозвалось острой болью: неловко налетел на свою тележку, – неповоротливая, она мешала идти. Он остановился, стараясь не потерять из виду Августуса, прислонил тележку к колонне, забрал чемодан.

— Ты чего отстал? – спросил Августус, когда Том его догнал.

Том открыл рот, чтобы ответить, но взгляд напоролся на знакомое лицо. Золотоволосый художник! Художник, по–видимому, заметил его раньше, сейчас приближался решительным шагом, тяжелый взгляд не обещал ничего хорошего. Том невольно сглотнул, почувствовал себя чем‑то вроде красного лоскута перед мордой разъяренного быка: ни увильнуть и не скрыться. Августус вопросительно уставился на преградившего им дорогу художника.

— Тебе чего Грандчестер?

— От тебя ничего, – процедил Грандчестер сквозь плотно стиснутые зубы.

В его глазах пылал праведный гнев, Том чуть попятился, краем глаза заметил левое ухо Грандчестера, тут же пожалел: неестественно оттопыренное оно еще помнило недавнюю трепку. Том поспешно, даже слишком поспешно, опустил глаза, уголки губ против его воли поползли вверх. Грандчестер подозрительно сощурился, затем неожиданная догадка отразилась в глазах, к лицу прилила тяжелая кровь, отчего левое ухо и вовсе запылало пунцом.

Августус настойчиво шагнул вперед.

— Тогда уступи дорогу, мы спешим.

Грандчестер даже не глянул на него, до хруста в суставах сжал кулаки.

— Иди, Руквуд. Ты мне не нужен.

Августус с непониманием посмотрел на Тома, тот рассматривал свой чемодан, губы еле заметно шевелились, то ли что‑то шептал, то ли неумело прятал улыбку.

— Грандчестер, я не знаю, какие у вас счеты с Реддлом, но ты выбрал неподходящий момент. До отправления остались считанные секунды, к тому же мне хотелось бы найти купе…

Грандчестер дернул плечом, хотел ответить резкое, но сдержался, лицо скривилось от досады. К ним подбежала запыхавшаяся девушка лет пятнадцати, на вороте черной мантии серебряной звездочкой блестел значок с большой буквой «С». Девушка несколько раз глубоко вздохнула, выравнивая дыхание, сурово свела тонкие брови, вздернула четко очерченный подбородок, отчего стала похожа на строгого учителя.

— В чем дело, Грандчестер?

— Ни в чем, – угрюмо буркнул Грандчестер. – Мы беседуем.

Девушка подозрительно оглядела мальчиков, задержала взгляд на Августусе, возразила строго:

— Беседовать будете в Хогвартсе. Займите свои места в вагонах, поезд вот–вот тронется.

Грандчестер исподлобья зыркнул на девушку, но та, по–видимому, не собиралась уходить не убедившись, что ее наставление выполнят. Грандчестер двинулся мимо, нарочито задел плечом, Том пошатнулся, но устоял, услышал злой шепот:

— Желаю попасть в Пуффендуй.

Девушка хотела сказать еще что‑то, но передумала, исчезла в ближайшем вагоне. Грандчестер уже скрылся в толпе, а Августус продолжал смотреть ему вслед, проговорил с живым восхищением:

— Ого, такой злобной рожи я даже на иллюстрациях «Бестиария» не видел. Чем ты его допек? Какой солью суп пересолил?

— Хрустальной… – прошептал Том с досадой.

— Что?

— Да так, ничего. Ты знаешь его?

Августус безразлично пожал плечами.

— Это Инимикус Грандчестер. Он мне не приятель, если ты об этом. Виделись пару раз на приемах и празднествах семейств волшебников.

Том непроизвольно оглянулся, слова художника никак не шли из головы, спросил с неуверенностью в голосе.

— Августус, что плохого в Пуффендуе?

Августус внимательно посмотрел на него, сокрушенно покачал головой.

— Да–а, а дуб‑то был высоким.

— Какой дуб? – не понял Том.

— С которого ты рухнул! Что плохого в Пуффендуе? – передразнил Августус. – А что хорошего? Там только тупицы учатся. Хотя… Грандчестер в чем‑то прав, ты просто создан для Пуффендуя.

У Тома вдруг появилось острое желание вернуться в приют, там он привык к неудачам и насмешкам, но стать изгоем и в Хогвартсе было выше его сил. Том тяжело вздохнул, быть может, повезет попасть на другой факультет.