Проклятие Слизерина

Факелы на пятом этаже, словно зная о позднем времени, изливали тусклый желчный свет. Орра пока не поднялся сюда, а значит, встреча с ним еще предстоит, мелькнула в голове Тома быстрая мысль, тут же забылась, но предчувствие опасности не покидало.

Они схоронились за двумя близкостоящими колоннами, сюда, как в ночной колодец, не проникал приглушенный свет факелов. Едва успели отдышаться, когда Антонин насторожился, взглядом указал в дальний конец коридора. Том из‑за собственного тяжелого дыхания не расслышал приближающихся шагов, а затем и уже знакомых голосов. Том спешно прильнул спиной к колонне, по стене перед глазами проползли семь изломанных теней. Шаги стали понемногу стихать. Том уже тронулся следом, когда сильная пятерня сдавила плечо, рвануло назад так, что едва устоял на ногах. Том с раздражением оглянулся на Антонина, чьи руки все еще его удерживали.

— Ты чего?

Антонин бросил коротко:

— Стерва МакГонагалл.

Из бокового коридора выплыла староста Гриффиндора, некоторое время всматривалась в удаляющиеся спины первокурсников, неуверенно двинулась следом.

— Что ей здесь нужно? – спросил Элджи.

— Забыл? Она тоже староста, как и Сенектус. Очевидно, патрулирует коридоры.

МакГонагалл направлялась в их сторону. Антонин неслышно попятился в тень, для верности прикрыл Элджи рот: вдруг да выдаст, неумеха. Том почти перестал дышать, даже сердце вроде стало колотиться тише. В это время МакГонагалл быстрым шагом прошла мимо колонны, за которой они укрылись.

— Гловер, постой! – выкрикнула МакГонагалл неожиданно громко, испуганное эхо разнеслось по пустым коридорам. – Не ты сегодня забыла в кабинете Трансфигурации учебник?

От группы первокурсников отделилась гриффиндорка, остановилась, в недоумении глядя на старосту, спросила невпопад:

— С лиловой закладкой?

МакГонагалл резко остановилась, нахмурилась, припоминая.

— Закладкой? Не знаю… идем, пока профессор Свитч не ушел, сама взглянешь.

МакГонагалл свернула в восточный коридор, увлекая с собой гриффиндорку. Том в бессилии ткнулся лбом в колонну, холодную и равнодушную, негромко выругался:

— Тьфу, пропасть. Общая гостиная Гриффиндора отменяется.

— А может я…

— Нет, Антонин, не может, – оборвал Том, вдохнул полной грудью. – Так, вы с Элджи за когтевранцами, а я дальше, за пуффендуйцами. Без шума и главное не упустите. Потом сразу же возвращайтесь в спальню, меня не ждите, если опоздаю.

Антонин хлопнул его по спине.

— Удачной охоты.

— Вам тоже.

Не оборачиваясь, он безмолвной тенью метнулся за четырьмя пуффендуйцами, что уверенно спускались все ниже. На третьем этаже факелы отчасти погасили, все больше приходилось идти в непроницаемом сумраке. Пуффендуйцы, будто опасаясь темноты, прибавили шагу, теперь Том шел не скрываясь, по каменному полу ступал беззвучно.

Только сейчас он услышал позади частые семенящие шаги, обернулся так резко и неожиданно, что Элджи со всего разбегу в него впечатался. Том потребовал рассерженно:

— Ну, и чего тебе?

— Можно с тобой? – спросил Элджи без особой надежды, весь сжался под суровым взглядом.

— Люмос, – прошептал Том, строго посмотрел в ясные голубые глаза. – Куда со мной?

— Все равно куда… – упрашивал Элджи, заламывая руки. Жалостливо всхлипнул: – Антонин такое рассказывает… у меня мурашки по спине, а в темноте видится страшное. А ты все больше молчишь, и с тобой не страшно.

По–детски округлое личико скривилось, словно Элджи собирался расплакаться, подозрительно часто захлопал ресницами. Том прислушался к удаляющимся шагам пуффендуйцев, буркнул морщась:

— Ладно, идем.

В потемках коридоров Том положился только на чутье, память великодушно подсказывала, где следующий поворот, а где пол надраен до блеска, и можно ушибиться. Из серебристых окон под самым потолком наискось, преграждая путь, спускались тончайшие нити лунного света, на черных стенах преломлялись, а по полу уже стелились жемчужными гобеленами без рисунков. Вдалеке вдоль стены замерцали пятна оплавленного металла, Том окинул беглым взглядом грозные фигуры доспехов, лезвия алебастр и острые пики, по спине пробежал внезапный озноб.

С каждым этажом полумрак становился плотнее, казалось его можно коснуться, смять в ладонях, как податливую глину, но они шли, а преграда все не возникала. На первом этаже голоса преследуемых стали неизбежно удаляться, и Тому с Элджи пришлось перейти на бег. Том ориентировался по звуку голосов пуффендуйцев, перед каждым поворотом замедлял шаг, чуткие уши ловили каждый шорох. Следом, громко сопя и отдуваясь, будто отъевшийся неуклюжий щенок, часто топотал Элджи. Том злился, рассерженно шипел, поучая бежать тише, отчего Элджи становился еще более неуклюжим, спотыкался на ровном месте, а губы выпячивались обиженно.

Однажды за спиной ойкнуло, послышался глухой звук столкновения. Том отчетливо представил неожиданную встречу Элджи с каменной стеной, вынужденно замедлил шаг, поджидая отставшего. Позади из тьмы окликнуло:

— Том. Том!

Том остановился совсем, обернулся на зов.

— Ну, чего еще?

— Я тебя потерял.

Зажигать «люмос» слишком опасно, понимал Том, со злым предвкушением бросил безжалостное: