Проклятие старого ювелира

– Тогда нам хана, – сказал Леонид. – А тут еще Суслик, мать его!.. И где он со своими дружками, неизвестно. А если они в милицию обратятся? Представляете, что будет?

– На Суслике и его приятелях по крайней мере пять трупов, – засмеялся Палач. – Не думаю, что они с этим пойдут в милицию. Но найти их надо. Я дал Тайге сутки, потом займусь этим сам.

– Смелый ментяра! – усмехнулся Тайга, рассматривающий крадущегося по склону сопки капитана. – Я думал, такие только после Отечественной войны были. Оказывается, и сейчас имеются. А ходить по тайге умеет, – удивленно проговорил он. – Паузы делает, чтобы вслушаться и оценить обстановку. И звук тайги понимает мент. Можно было бы снять, но наверняка кто-то знает, что он в сопки пошел, и понаедет мусоров туча, Суслика с компашкой в поселке найдут. А этого как раз и не надо. Так что живи, мент! – Он повернулся к скуластому мужику с винтовкой. – Уходим через верхотуру, следов не оставлять. Мент, как собака охотничья, след чувствует, грамотно идет. У него времени, чтобы до этого места дойти, минут сорок. Так что тронулись.

– Слышь, мужики, – разливая водку по стаканчикам, проговорил невысокий мужчина в тренировочном костюме, – вы, случайно, чужих в поселке не видели?

– Да чужих тут полно, – взяв стаканчик, отозвался красномордый мужик неопределенного возраста. – Около поселка шастают несколько, ищут кого-то. Ты из них будешь?

– Заработать желание имеется? – ушел от ответа невысокий. – Каждому по сотне зеленых. И этого, – он кивнул на литровую бутылку водки, – ящик.

– Надо подумать… – Коренастый бородач в замызганной майке отпил глоток из пластмассового стаканчика. – Где твои приятели, сколько их, кстати, и как узнать?

– Суслов, – ответил невысокий, – Пашка. Его здесь…

– Суслика мы все знаем, – перебил его лохматый мужик. – А на кой хрен он вам нужен? Только не пой Лазаря, что это кент твой. Мы в кентах понимаем, их с винтами не ищут.

– А это уже мое дело, – улыбнулся невысокий. – Вы заработать желаете или…

– Слушай сюда, богатенький, – снова разливая водку, перебил его красномордый. – В натуре будем баксы маять?

– В натуре. А если попробуете обмануть, то…

– Лады, – решил за всех красномордый. – Утречком, часов в десять, подгребай сюда. Если узнаем что, скажем. Но про баксы и водяру не забудь. А водочка – класс! – Взяв бутылку, он посмотрел на этикетку. – Не наша, а я-то думал…

– По настоящему российскому рецепту сделана, – возразил невысокий. Посмотрев на часы, встал. – Завтра жду здесь в десять.

Набиравший саперной лопаткой грунт в лоток бородач услышал сзади шорох. Развернулся и, бросив лоток, вскочил. В грудь ему вошло лезвие ножа.

Курившему у старого бульдозера мужчине пуля попала в лоб; ударившись затылком о гусеницу, он завалился влево.

Несколько мужчин, сидевших вокруг дощатого стола, ели из алюминиевых мисок суп. На них из зарослей бросились четверо вооруженных ножами бородачей. Схватка была короткой. Только один успел бросить миску с супом в своего противника, но с распоротым горлом рухнул на землю.

– Неплохо! – усмехнулся плотный загорелый мужчина в российском камуфляже. – Килограмм десять-одиннадцать будет и самородков пять. Неплохо, – повторил он. – Ну что ж, – он взглянул на стоявшего у входа в палатку рослого парня, – все прибрать, трупы закопать для потомков. В общем, сделать так, чтобы было видно: тут работал кто-то, но ушел. И не спешным порядком, а просто поменял место.

– Понял! – Кивнув, парень вышел.

Плотный вытащил переговорное устройство и нажал на кнопку вызова.

– Все, – сообщил он, – золото взяли. Восемь, ну, может, девять песка и самородками три-четыре. Бабки есть. Российские. Три тысячи двести двадцать рублей. Больше ничего ценного. Наши целы все.

– Снова наверняка занизил, – усмехнулся Станислав. – Ведь ты знаешь об этом, а почему не реагируешь?

– Жадный прекрасно делает свою работу, – ответил Лев Игнатьевич. – Он с детства такой, – улыбнулся он, – еще в школе его дразнили Жадиной. А теперь дразнилка его кличкой стала. Он не обижается, просто иногда поправляет: я не жадный, говорит, а экономный. Так что пусть врет.

– Может, объяснишь мне, – начал Станислав, – чего ты…

– Во-первых, – спокойно проговорил Лев Игнатьевич, – я бы предпочел обращение на вы и по отчеству. Имей уважение хоть к моему возрасту. А во-вторых, оно же в-третьих и далее, решения здесь принимаю я. И вот еще что… не надо строить планов, как меня убить. Это уже пытались сделать. Я долго умирал, но воскрес для того, чтобы занять место под солнцем и многих лишить его.

– Да вы что, – удивился Станислав, – Лев Игнатьевич, я же…

– Я знаю, – вздохнул тот, – что многие видят во мне слабого телом и умом старика. И желают прибрать к рукам все. И уверены, что я боюсь. Но никто не знает, чего я хочу на самом деле. Я воскрес из мертвых для того, чтобы сбылось проклятие старого ювелира. И оно сбудется.

Станислав по-прежнему удивленно смотрел на него.