Проклятие старого ювелира

– Да успокойтесь, – послышался голос Отмычки. – Милиция мы, МУР. Сейчас командир вам удостоверение покажет. Вы веревку какую-нибудь дайте, связать этих сук надо.

– На кого работаешь? – вдавив ствол пистолета в подбородок мычавшего от боли Зверя, зло спросил Ларионов.

– Не узнал, мент? – простонал тот. – Зверева Андрея помнишь? Брата ты моего…

– Понятно, – усмехнулся капитан. – Значит, рассчитаться решил? Лады!..

– А ты, сучара, – процедил Зверь, глядя за спину капитана, – свое получишь. Тебя Пахан достанет и…

– Кто такой Пахан? – прижав ствол к глазу бандита, жестко спросил Ларионов.

– Больно, сучара! – заорал тот.

Капитан кулаком слегка надавил на закрывавшую рану левую руку.

– Пахан… – замычал Зверь. – Он собирает всех… Больно!

– Где собирает? – ослабив нажим, спросил капитан.

Поезд стал останавливаться.

– Хорошо рассчитали, гниды, – услышал капитан голос Отмычки, связывающего уже второго парня. – Замочили бы нас и выскочили. Я эту шкуру, – кивнул он на скулившую женщину, – еще на бану срисовал, она все вокруг нас вилась.

– А чего ж не сказал? – взглянул на него Ларионов.

– А ты бы меня на хрен послал, и весь базар.

– Где и кого собирает Пахан? – снова спросил Зверя Ларионов.

– Да иди ты, ментяра, – промычал тот.

Капитан ткнул стволом пистолета ему между ног. Зверь, взвыв, замер.

– Говори в темпе, – потребовал Ларионов, – или кастрирую.

– Надо дверь открыть, – услышал он испуганный голос проводницы. – Милиция сейчас…

– Оттаскивай их, – бросил Отмычке капитан.

– Если мне потолок по статье влепят, – пробормотал Отмычка, – я петлю на шею надену. Ссучился совсем, – вздохнул он. – Братва узнает, точно на перо поставит.

* * *

– Завертелось, – кивнул седоватый мужчина в прокурорском мундире. – В Хабаровске многих взяли. Там целое производство было. А вот мы сплоховали… – Он недовольно осмотрел сидевших в кабинете сотрудников. – Исак исчез, Родин погиб. Хотя, правда, есть мнение, что он жив и тоже ушел из Москвы. В Хабаровск поедут наши сотрудники. Алимов дал ценные показания. Но Воеводу взять не удалось. Его жена задержана, и ей будет предъявлено обвинение. Любовница Хамелина найдена убитой. Кроме того, арестованы Астахова, брат и сестра Допорины. Его, кстати, узнал Замков, Отмычка. Он тоже дал ценные показания, и скорее всего мы действительно виноваты, что не оформили санкцию на обыск коттеджа Торбы. Но дело еще далеко не закончено.

– Где Люська? – спросил в сотовый Ягунин.

– Дома была, – ответил Федоров. – А что?

– А то. Нет ее. Я заехал, чтобы поговорить с ней. Мы ведь решили, что она знает гораздо больше, чем сказала. А ее нет. Дверь заперта. И паспорта Люськиного нет. Скорее всего попытается удрать. Наверняка она знает, где Отмычка спрятал ворованное.

– Не может этого быть. Ей должна была позвонить Нина. Не знаю, что у них за секрет, но они о чем-то говорили вечером, и Нина, когда уходила, сказала ей, что она все узнает и позвонит. Ты звякни Нинке. Может…

– Она все Родина ищет, – поморщился майор, – но я к ней съезжу. Как дела с начальством?

– Да так. Особо никто не наезжает, но ясно, что недовольны. Правда, никто не пугает ни комиссией, ни служебным расследованием. Сегодня на оперативке разработали операцию по захвату прибывших покупателей драгоценностей. О них сообщил один из задержанных помощников Родина. В общем, пока вроде все нормально.

– А о Ларионове что говорят?

– Начальство молчит, опера нахваливают. В общем, все говорят, что Лариону нагорит прилично. Лукьянов и Уров молодцы, хороших парней ты воспитал, твоя школа.

– А как же, – гордо заявил майор, – плохих не держим. В общем, я к Нинке поехал.

«Интересно, куда это ты собралась? – провожая взглядом быстро идущую Нину, подумал сидевший за рулем «восьмерки» с затемненными стеклами Уров. – В гараж. Значит, куда-то поедет. Странно, вроде Ягунин ничего не говорил. А одну ее сейчас никуда не отпускают. Хрен его знает, вдруг этот Родин жив или кто-нибудь из его быков. Ага, – сунув сигарету в рот, он вдавил прикуриватель, – выезжает. И куда же ты, голубушка, направилась?»

Антон включил зажигание.

Прижавшись к тротуару, Нина остановила «девятку». Людмила села в машину.

– Не думала, что ты поедешь, – покачала головой Людмила.

– Ты точно знаешь, где этот коттедж? – спросила Нина.

– Да, конечно. Когда он воевать уехал, я там жила, сына родила… – Людмила тяжело вздохнула.

– Куда ехать? – спросила Нина.

– По Ярославскому.

– А много тебе драгоценностей Отмычка оставил? – как бы между прочим поинтересовалась Нина.

– Да куда там! Он с чемоданом уехал сразу. Меня все это не касается вообще-то, но я видела, как старший сержант, мент, и Ганна с Отмычкой базарили. После этого он и пошел. А его потом искал этот мент. Отмычка там еще какие-то бумаги взял, поэтому и свалил наскоряк. В Хабаровске баба живет, вроде как невеста его знакомого. Вот он и поехал туда, чтоб сказать бабе той, что знакомый, военный он, ранен.

– А что же ты раньше этого не говорила?

– Боялась. Меня потому и искали, что думали, будто я…

– Гадина ты! – зло прервала ее Нина. – Скажи ты это раньше, остались бы живы…