Проклятие Стравинского

Повествование комиссара стало последней точкой над i. Оно длилось без малого сорок минут. Сухой, сжатый стиль изложения придал рассказу особый смак: мы словно стали невидимыми свидетелями драматических событий в скромной жизни швейцарского обывателя – служащего кантонального банка Монтре Паскаля Венсе, всю свою жизнь подчинявшегося диктату любящей матери Мари Венсе.

Глава 35. Признания убийцы

Всю жизнь с самого рождения Паскаль был, по его собственным словам, «добровольным рабом мамочки», и это рабство его особо не тяготило. Впервые мысль о свободе родилась у него год назад, когда он случайно повстречал в городе старого одноклассника Оскара Плиса.

Оскар был пьян, но я не сразу это понял. Случайно повстречав меня на улице, он вцепился в мою руку с шокирующим вопросом: «Скажи честно, вот ты бы хотел отправить на тот свет свою мать?»

Этот вопрос неожиданно меня взволновал. Я на мгновение представил себе, что каждый день, просыпаясь, мог бы делать абсолютно все, что захочу, и эта перспектива меня неожиданно обрадовала. Я без возражений устроился с Оскаром за столиком ближайшего кафе и с огромным интересом выслушал его несвязную речь до конца.

Именно так Паскаль узнал об изобретении доктора Плиса – препарате «Волшебный сон». Ему же доктор проговорился о намеченной назавтра подпольной операции. В итоге у Паскаля родился простой до гениальности план: он заботливо проводил приятеля до дома и там, не мудрствуя лукаво, похитил флакончик с препаратом, который пьяный Плис имел неосторожность ему продемонстрировать.

От греха убийства матери Паскаля спасла шумиха, поднявшаяся вокруг дела доктора Плиса буквально на следующий день: все газеты цитировали анонимку с подробным перечислением признаков «эвтаназии от Плиса»: выражение немыслимого счастья на лице мертвеца, черные губы. Пришлось припрятать «Волшебный сон» подальше от греха и на время забыть о нем.

Нынешний год с новорожденным фестивалем дал новое направление для фантазий Паскаля.

Понимаете, в детстве я был влюблен в балет, видел себя на сцене, исполняющим удивительные партии из мировой классики. Но у меня всегда был лишний вес, который делал абсолютно недоступным для меня язык тела. Еще в детстве мой приятель – одноклассник Марсель Брюно, один из лучших воспитанников балетной школы Монтре, дразнил меня «Пончиком», а мама попросту сказала, что балет – не мое призвание, что я по призванию истинный математик, технарь, а потому не стоит тратить драгоценное время на глупости. Таким образом вопрос был закрыт.

И вот этой весной фестиваль «Богема» вдруг разбудил во мне мои детские мечты и обиды…

Здесь можно добавить, что фестиваль разбудил в Паскале и жажду творчества: как мама с детства писала за него сценарий его жизни, так теперь он вдруг почувствовал прелесть возможности решать за других их судьбы. А толчком к этому послужил Савелий, который после потрясающего выступления, раздавая всем автографы, не слишком любезно остановил раздачу на Паскале.

Я умирал от восторга, глядя на этого худенького мальчика, на то, как он неумело подписывает программки фестиваля, смущенно смеясь. Но когда подошла моя очередь, он вдруг разговорился с какой-то барышней, развернувшись ко мне спиной, словно я – не человек, а пустое место. Это меня разозлило; признаться, я и сам не ожидал от себя такой злости.