Проклятие тайных желаний (СИ)

И ты занимаешься тем, как нарастить себе клыки побольше, когти подлиннее или как сделать свои колючки острее и ядовитее.

Чтобы защититься, чтобы отбить, пробить, продавить и победить.

Врага, ага. Ну, то есть женщину. Или мужчину. С кем ты в отношениях.

Чтобы больше никаких унижений.

Вся твоя жизнь становится сплошной войной. И, конечно, все безумно серьезно.

Особенно твои раны.

Это другу можно простить, что тот толкнул в игре слишком сильно. Врагу такое никогда не простишь.

С врагом нет игр. Врага нужно закопать.

И самое страшное для нас, несчастных — это когда тебя внезапно принимают. Со всем твоим дерьмом, со всеми твоими потрохами.

Когда каждую твою черточку заботливо прочищают махонькой щеточкой и улыбаются.

Когда ты не просто друг, а единственный. Не лучший. Единственный.

Тогда становится безумно страшно.

Кого теперь рвать? С кем уже сражаться? Чего сейчас защищать?

Все это оказывается каким-то глупым и бессмысленным.

Продуманные линии поведения, четкие стратегии, как отношения строить и всякое такое.

И ты вроде взрослый, у тебя вроде за спиной дохера отношений, но ты все равно понятия не имеешь, а как быть теперь.

В этой новой жизни, где хочется просто вытянуть лапы, подставить живот под ласковые руки и блаженно мурчать.

А потом становится еще страшнее.

Вдруг это чудо пропадет? Вдруг его украдет кто-то?

Это немного успокаивает: думать о врагах привычно.

Потому урод патлатый меня, конечно, бесит. Настолько, что я почти впадаю в нелепые галлюцинации.

Позволяю себе поверить, что Двоюродный Аламбре может моей Армеле нравиться.

Хотя с какой стати этот хрен во вкусе моей землянички, непонятно.

Уж логичнее предположить, что если я от него зверею, то и она тоже его будет недолюбливать.

Но в моих воспаленных мозгах конечно все иначе: если этот хрен мог нравиться женщине из моего прошлого, то и Армела на него западет.

В общем, я впадаю в фееричную идиотию, и тени прошлого бодро жрут мое настоящее.

А так нельзя.

Не для того я привел Армелу в свой дом, чтобы глупо похерить все.

Неправда. Не в свой дом. В наш.

Самому для себя мне владения были не так уж и нужны, хотя мне довольно давно хочется развести обширное хозяйство и получать с него прибыли.

Виноградники пусть будут в храме, а вот в прочем я могу посоревноваться.

Хотя был бы у меня клан, какую бы специализацию я взял?

Вряд ли сельское хозяйство. Вряд ли художества.

Скорее всего, «храмовое дело». То, чему я отдаю жизнь.

Сплав политики, культуры, искусства, психологии и дохрена чего еще.

И вот меня безумно вымораживает, что я не могу на Армеле жениться.

Что моя земляничка не может сама зайти в наш дом, обустраивать его на свой вкус или отдыхать между своими курсами.

Что она вынуждена где-то скрываться и терпеть придурковатые спектакли сходящей с ума от скуки Амарийи или патлатого урода Аламбре.

Вместо того, чтобы просто домой зайти и выйти, а не ждать, когда я ее за руку заведу.

Я же тоже не долбаный цербер, чтобы ее перемещения контролировать.

Она просит ей доверять, а получается такая вот ерунда.

И еще я хочу, чтобы она была совсем моя. По всем законам и правилам.

Чтобы смерть любому, кто на нее посягнет.

Но я проклятый. Не такой, как все, иной.

Ладно, хорош упиваться болью.

Армеле намного сложнее чем мне. Помимо всех тех же проблем, у нее очень серьезная нагрузка на курсах.

Она с рассвета до заката там пропадает, поскольку жизнь лодочников беззаботных и то, что хочет Армела — это день и ночь.

Но ей нравится. Ей реально интересно и нравится.

А мне дико нравится ее целеустремленность и до скрежета зубов противно то, что сейчас я вынужден раскидывать обязанности якобы главной жрицы Амарийи на кучу других жрецов и жриц.

Они все время новые, поскольку сегодня им хочется что-то делать, а завтра уже не хочется, а мне приходится подбирать других исполнителей и учить уже их. А иногда переучивать. И по новой.

Сантос бы ее побрал, эту Амарийю.

Потому что если она чего всерьез с холодным сердцем сделает моей земляничке... жить она уже не будет.

Я, как и патлатый урод, пойду в преступники. Стану выкручиваться, лгать, изворачиваться, но...

Теперь мне хочется мира. Потому что теперь мне есть, ради кого жить.

И я должен дать Армеле не дерьмовую жизнь с уголовником, а самую лучшую.

А еще я понял, что я не имею права качать права.

Никакой я в общем не инвалид и не ветеран в теме отношений, потому что хотя женщин у меня было прилично, зацепили из них только три.

Ну да, две впустую, в крошево, но считать, что после этого я имею право изводить ту, что меня любит, бред.

Все это я собственно в лесу и понял, когда летал между дубами и бился о них дурной башкой.

Армеле я про это не сказал, конечно.

Я в ее глазах лучше, чем я думаю о себе.

Но я хочу стать таким, каким она меня видит.

Она мое вдохновение и поддержка. Мое сокровище.

От идеи проверять Дар на незнакомых посторонних мужиках я сначала озверел.

А потом решил, что мысль более, чем здравая.

Хотя возможно так придется поступить один раз: дальше жрицы поймут, что Армела главная и потеряют причину ссориться друг с другом.

Посмотрим.

***