Проклятие тангеры

Почему-то во время шоу, которое устраивают прямо на милонге, всегда неудобно сидеть. То стульев не хватает, то колонны по периметру зала перекрывают обзор, то фото-и видеоаппаратура съедает часть лучшего пространства. Народ усаживается прямо на полу – это даже приятно, когда паркет теплый и понизу не тянет сквозняком, но тут обязательно находится пяток личностей, желающих выдвинуться на передовые позиции, не обращая внимания на то, что их спины и головы вовсе не из прозрачного стекла. В результате оставшиеся позади вынуждены подтягиваться вслед, круг сужается, в образовавшейся тесноте нужно поджимать ноги, перегибаться через плечо соседа спереди, тянуть шею, напряженно ловить каждое движение выступающих. Иной раз выгоднее постоять за спинами сидящих.

У Ксении от долгого неподвижного стояния болели ноги – всю жизнь, сколько себя помнила. Видно, сосуды слабые. Поэтому, чтобы смотреть шоу с удовольствием, требовалось обязательно сесть.

Ксения оглянулась. Костя беседовал в углу с Виталием. Стоя на самом стратегически удачном месте, у торцевой стенки. Однако ни одному из них не придет в голову занять ей место. Любимый партнер с одинаковым интересом относится еще минимум к пяти партнершам – на всех не назанимаешь! Кроме того, с какой стати: чтобы заботиться о Ксении, у той есть любимый мужчина!

Костя между тем совершенно не понимает потребности подруги присесть каждую удобную минуту на любую подвернувшуюся кочку. Несколько раз просила его перед шоу занять ей место – Костя отнекивался, уверял, что стоя гораздо лучше видно, безропотно позволял другим скинуть со стула специально заранее поставленную на него сумку и привалиться спиной к своему собственному, заранее повешенному туда пиджаку. Ксения не рисковала возражать: на милонгах принято игнорировать чужие вещи, иначе за целый вечер вовсе не присядешь. Но Костя чужак и вполне мог бы постоять за интересы любимой женщины! В первый раз она удивилась. Во второй – разозлилась и обиделась. В третий поняла: он не в состоянии отказаться от элементарной мужской галантности по отношению к другим женщинам. Этот раз стал четвертым, и Ксения решила сама позаботиться о себе.

Вдоль стены довольно высоко, на уровне груди, тянулся неширокий выступ: декоративная панель скрывала отопительную систему зала и прочие коммуникации. Кое-кто из особо ловких уже взобрался туда и радостно болтал ногами в воздухе. Хрупкое сооружение пока выдерживало вес любителей танцев. Ксения тоже попробовала подтянуться – тщетно! Беспомощно остановилась.

Сильные горячие руки обхватили ее талию, она взлетела вверх, развернулась, усаживаясь. Кто же помог? Виталий! Улыбаясь во всю ширину коротко подстриженных усов, смотрит ей прямо в лицо. Лучатся веселые и добрые морщинки, глаза серые, яркие, будто небо перед грозой, а в них – живейший интерес!..

У Ксении екнуло сердце и запылало от случайной искры давно остывшим угольком.

– Спасибо, Виталик! Ты настоящий друг!

В позапрошлой, честно забытой, начисто вымытой, выскобленной из сердца жизни так смотрел в ее глаза Григорий[4] – шальным, веселым взглядом, будто небо подмигивало… Почему же Рогов раньше так на нее не смотрел?

Улыбка сбежала с лица Виталия, глаза затуманились.

– Ты, когда смеешься, вот так, вблизи, похожа на мою бабушку. Вроде бы и не чертами лица, а вот… что-то есть!

Ксении остро захотелось протянуть руку и погладить пятидесятилетнего мужчину по коротко стриженной бархатистой макушке. Он стоял перед ней – такой крупный, сильный, так доверчиво распахнутый, с этим трогательным наивным признанием на губах, защищенных ежиком седеющих усов. Ксения улыбнулась как можно нежнее, но руки не подняла: Костя увидит – расстроится. Виталий, будто прочтя ее мысли, покосился на Константина.

– Дамы и господа, сейчас в шоу примет участие человек, который всегда был одним из самых желанных наших гостей. Вы увидите совсем необычное выступление…

Виталий сделал было глубокий вдох, чтобы еще что-то сказать, но потерянно оглянулся на опустевший теперь уже танцпол и торжественного, в черном костюме с белой рубашкой Валентина Измайлова. Вздохнул безнадежно, лицо стало замкнутым и строгим.

– Давай смотреть! – сурово потребовал, будто Ксения собиралась отвлечь его и как-то помешать.

– Давай! – кивнула Ксения с прежней ласковостью.

Рогов повернулся к ней спиной, но остался совсем рядом. Ксения, не касаясь, чувствовала голой коленкой жар от его широкого плеча. На глаза навернулись слезы: бедный Виталик, такой он одинокий, такой трогательный! Прежде Ксения имела о своем танго-приятеле несколько другое представление.

– Вы прекрасно помните пару, которую мы все любили, которой восхищались: Карлос и Клаудиа.

Ксения оглядела танцпол. Спасибо Виталию: обзор прекрасный и сидеть удобно! Она поискала глазами Костю и не без злорадства, едва найдя, тут же отвела взгляд: вот, устроилась с комфортом – без твоей, милый друг, помощи! Вид у Кости был растерянный и даже расстроенный, что приятно!