Проклятие Тары. Артефакт-детектив

«А вот это уже интересно!» — напряженно размышлял он, широко расхаживая по кабинету. Затем вновь подошел к ксероксу и приподнял крышку. Под ней лежал чистый лист формата А4. Опустив крышку, он сломя голову выскочил из кабинета. Невзирая на полноту и кажущуюся неуклюжесть, стремительно влетел в холл и нажал на кнопку секретного механизма. Дверь в потайную комнату бесшумно отворилась, Матвей схватил портфель и вытащил тетрадь с картами. Внимательно присмотревшись, он заметил, что карту раскрывали и даже выгибали. К тому же, помимо старых сгибов, виднелись свежие. С портфелем в руке Матвей поднялся в кабинет и, развернув карту, попробовал уместить ее в ксероксе. Новые сгибы полностью совпадали с конфигурацией копира. «Блин! Меня облапошили в собственном доме, да еще на моей же технике!» — приступ негодования сменился звериной злобой, захлестнувшей его до корней волос. С шумом опрокинув тяжелое кресло, он обрушил кулаки на ксерокс. Не выдержав удара, пластмассовая крышка треснула и вдребезги разлетелась. При этом один из осколков глубоко впился в розовую мякоть ладони.

Боль и выступившая кровь прекратили неистовства Матвея. Замотав руку носовым платком и отхлебнув изрядную порцию скотча, опустошенный, он повалился на диван. Размышление успокоило гнев, бурное кипение чувств уступило место анализу, жесткому и непредвзятому. Все указывало на Марину. Он вспомнил приезд архитектора, когда попросил жену встретить его, поскольку задерживался. «Старик проболтался о кнопке, и она изначально знала о существовании в доме потайной комнаты. Знала и молчала, пока…» — новый приступ ярости захлестнул его. Он сильно закашлялся и, сплевывая сплюну на роскошный ковер, потянулся к виски. «Значит, вместо бдений в архиве, которые я же, дурак, и санкционировал, она наведалась сюда, и теперь будет делать на пару с Чаровым из меня идиота! — Мысль о Георгии душила его. — Убить, отравить, закатать в асфальт!» — перебирал возможные варианты мести, но не один не устраивал его.

С отчетливо убийственной ясностью он понял, что Чаров и Марина любовники, иначе и быть не может. Слезы отчаяния брызнули из глаз. Он любил жену, а она вот так, походя, предала его. Унизила, втоптала в грязь по самые уши. «Ведь она копировала бумаги деда для него! А он-то каков! Ломал комедию, что у него не выходит с поисками, а сам крал мои документы и использовал в этой гнусности жену, а потом ее же и трахал! А я, болван, просил его узнать, зачем Марина ездила в Бельгию! Боже, какое ослепление! Чаров, я тебя изничтожу, и никакая чекистская крыша тебя не спасет! Забыл, сука, как я тебя из говна вытащил, денег на фирму дал, офис снял, да и вообще», — он потянулся к бутылке и разом прикончил ее. Понимая, что надо успокоиться, иначе взорвется голова, Матвей вновь спустился в холл и, достав из аптечки валерьяны, залпом влил в себя лошадиную дозу. Отупение и усталость овладели им. Покачиваясь и бормоча что-то невразумительное, он понуро побрел в спальню и рухнул на кровать, погрузившись в тяжелое забытье.

Глава 20. Счастливые часов не наблюдают

Марина с Чаровым предавались любви в офисе, когда бодрящая мелодия поколебала царящий в комнате сумрак. Звонил Ергонов.

— Я срочно улетаю в Китай, — прогудело в трубке. — Мы могли бы увидеться? — настаивал на встрече бурят, не понимая затянувшегося молчания детектива. — Алло, вы меня слышите?! Господин Чаров, у вас все в порядке? — голос Бадмы стал выражать беспокойство.

— Да-да, я вас понял, — несколько отрешенно пробормотал Георгий. — Приезжайте ко мне в офис, буду ждать!

— Когда думаете начать экспедицию? — поинтересовался бурят, выслушав отчет детектива.

— В июне, когда просохнет земля. Только… — осекся на полуслове Чаров в последний момент, решив не посвящать Ергонова в хитросплетения своих отношений с Матвеем, но тот сам завел о нем разговор.

— В июне это хорошо, — одобрил Бадма. — Однако у вас есть проблемы с одним человеком, не так ли? Ваша оговорка «только» ведь связана с ним?

Изобразив крайнее удивление, Чаров хотел было заявить, что никаких проблем ни с каким человеком у него нет и в помине, но Ергонов с обезоруживающей улыбкой изрек:

— Мы не собираемся вмешиваться в ваше расследование и, тем более, навязывать свое мнение, господин Чаров, но как лицо заинтересованное я вас обязан предостеречь. Ваш знакомый Матвей Иссерсон тоже ищет Золотую Тару. Он посещал Мюнхен и вел переговоры о продаже статуи с тамошним аукционистом Вайсом, скользкой личностью с темным прошлым. Наши люди в Германии давно наблюдают за ним. Но дело не в них, а в вас, господин Чаров, — широкая улыбка не сходила с его лица. — Перед тем как отправиться в далекий путь, следует обезопасить себя от возможных недружелюбных действий господина Иссерсона. И если вам потребуется помощь, мы готовы оказать ее вам. За этим я и пришел. И еще. Я хотел бы взглянуть на документы, которые помогли отыскать следы Тары. Это моя личная просьба. Надеюсь, вы меня правильно поняли.