Проклятие терний

— Мы найдём способ, — обещает Кейлин мягким, успокаивающим голосом. Я слышал её мрачной и угрожающей, упрямой и разозлённой. Но именно этот тон воздействует на меня сильнее всего. Вызывает мурашки по всему телу.

Мы идём по неровной тропе, ведущей нас прочь от Греховных Врат, и с каждым шагом мне становится легче дышать.

После интенсивного забега с моим жалким поражением я позволяю Киллиану спокойно идти в размеренном темпе без тяжести моего веса.

Первый километр занимает у нас чудовищно много времени, хотя часть меня наслаждается передышкой. Спокойствие природы и никакого давления. Присутствие Кейлин каким-то образом позволяет мне расслабиться. Это иронично, конечно, с учётом того, что она всадила обсидиановый клинок в сердце моего брата десять лет назад.

Я не уверен, зачем напоминаю об этом себе снова и снова. Возможно, потому что мне нужно напоминание. Нужно для того, чтобы перестать пялиться на её изящную фигуру. Или таять от её чарующей улыбки под впечатлением от исходящей от неё силы.

В итоге я решаю снова забраться на Киллиана. Не за чем перенапрягать ноги в самом начале пути. К тому же я зачем-то же взял с собой этого оленя — не для того, чтобы идти рядом пешком.

Устроившись в седле, я протягиваю руку Кейлин.

— Ни за что.

Поджимаю губы, обдумывая, стоит ли мне с ней спорить. Но понимаю, что нет.

На Киллиане я проезжаю ещё два километра галопом, Кейлин не отстаёт, но её движения какие-то странные. Постепенно становится всё заметнее, что она хромает. И вдруг я вижу, как она касается рукой бедра, и на её ладони остаётся кровь.

Я немедленно останавливаю Киллиана.

— Когда ты успела пораниться?

Она пожимает плечами, продолжая бежать.

— Кейлин!

— Во время схватки с наёмниками. Видимо, из-за гонки рана открылась. Ничего страшного.

— Быстро залезай на оленя!

Она прочищает горло, её зубы стиснуты, руки скрещены на груди.

Я качаю головой и спрыгиваю на землю.

— Ладно. Тогда ты езжай, а я побегу.

— Я не заберу у тебя оленя.

— Ну а я не позволю тебе бежать дальше, истекая кровью. Так что либо ты едешь со мной, либо мы разбиваем здесь лагерь на ночь.

— Ещё даже полудня нет, — она раздражённо вскидывает руки.

— Что ж, это будет чертовски длинная ночь.

— Ты такой упрямый.

— Шутишь, что ли? — моргаю. Это я упрямый?

Она ухмыляется, закатывая глаза.

— Ладно! Поеду я на твоём чёртовом олене. Но рана пустячная, честное слово.

— Так дай ей время зажить.

У меня мелькает мысль, что я мог бы исцелить её. Но это такой интимный процесс — моя магия, буквально моя сущность, входит в тело, заживляя рану изнутри, — что я не уверен, готов ли пойти на это с Кейлин снова.

В тот первый раз я ненавидел её. И не понимал своего иррационального желания защитить её, не осознавал её значимость для меня. Но теперь мне известна причина, и от этого только хуже.

Она моя истинная.

Пара, выбранная моей магией. Я слабо понимаю, что это значит, и оттого ещё страшнее. Особенно потому, что речь идёт о той, с кем я не могу быть вместе. По ряду причин.

Так что теперь, когда я знаю правду — и простил ей то, чего не прощают: убийство моего брата, — я не знаю, могу ли позволить себе оказаться рядом с ней в столь уязвимом положении вновь. Даже если это всего лишь царапина.

Я с лёгкостью взбираюсь обратно на Киллиана и протягиваю ладонь Кейлин. Она принимает руку, не глядя мне в глаза, и запрыгивает в седло позади меня.

Она пытается отсесть как можно дальше, но при первых же движениях Киллиана седло наклоняется, и Кейлин соскальзывает вплотную ко мне. Её грудь на несколько секунд прижимается к моей спине. Её ворчливый стон вызывает у меня усмешку.

Она неохотно кладёт руки мне на талию, и моё сердце пропускает удар. Я чувствую жар её кожи.

— Так нормально? — спрашивает она.

— Да, — легко бросаю я, хотя внутри весь напряжён. Я как будто вот-вот взорвусь.

Мы с Кейлин провели много времени вместе на Испытаниях, но тогда, при всей нашей уязвимости, мы едва ли были так близко физически. Никогда не прикасались друг к другу, если этого можно было избежать.

«Она не останется в мире фейри», — напоминаю себе.

Мои противоречивые чувства к ней роли не играют. Я не могу испытывать влечение к ней, мне нельзя хотеть её. Потому что, если мне повезёт, то в ближайшие дни я попаду в Выжженные земли, а когда я вернусь, ей придётся вернуться в мир людей.

Это нестрашно. Если только я не успею привязаться к ней.

Будущее, которое предопределила нам магия, никогда не наступит. И только от нас зависит то, сколько боли нам принесёт расставание.

Кейлин

Мои руки мягко лежат на талии Рева. Это сущая пытка — отчётливо чувствовать все места, где наши тела соприкасаются, и каждое движение, пока мы скачем на спине этого великолепного оленя в едином ритме стука копыт, вызывает волнительные ассоциации.

Чёртовы мысли. Чёртово тело. Чёртова магия.

Принц Ревелн из Светящегося двора нуждается в моей помощи. Возможно, он даже доверяет мне. Но он никогда не захочет меня в этом смысле. А даже если и захочет, какая разница? Я обречена. Моё будущее предрешено.

Что бы мы ни делали, скоро нашим отношениям придёт конец.