Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания (СИ)

Эльмантар начал приподниматься, но в этот момент — в общем, что-то ведь обязательно должно было произойти, — в наружную дверь несколько раз постучали, причем, судя по звуку, сапогом. Упомянутый леопард, спокойно дремавший у ног Аллария, мягко поднялся, и Гвендолен залюбовалась — его спина изогнулась так, что стала походить на натянутый лук. Если бы судьба не создала ее птицей, она, вероятно, хотела бы быть кошкой.

Потом она посмотрела на Баллантайна, немного виновато и чуть хитро наклонив голову к плечу, словно желая сказать: "Да, характер у меня очень скверный, но что поделать? Зато вся нежность, которую я не трачу понапрасно на других, достается тебе — разве плохо?"

Но Эбер не вернул ей взгляда. Он смотрел на Логана, прямо и спокойно, с таким же выражением лица, с каким входил в Чертог Провидения выслушивать свой приговор, и такие же пятна загорались на скулах — единственный признак волнения.

— Похоже, Баллантайн, нам не стоит делить трапезу с этими новыми гостями? — вполголоса спросил молодой книжник. Трудно было что-то заметить на его отстраненном прекрасном лице, но он тоже забеспокоился. — Вы знаете, кто бы это мог быть?

— По крайней мере не гвардейцы султаната, уже хорошо, — Эбер покосился на испуганно вскинувшихся заговорщиков. — Это условный стук, которыми обычно пользуются люди из Пряди. И я в общем догадываюсь, из какой именно.

— Привет, Алларий, — небрежно бросил Гаран и залез на подушки прямо в сапогах. Похоже, без Тельгадды он уже не умел их снимать. У Гвендолен язык чесался спросить нечто подобное, но она благоразумно спрятала его подальше за зубами, и еще губы сжала поплотнее на всякий случай. Вряд ли у них получится притвориться, что их нет в доме Аллария, но почему-то ей казалось, что чем позже их обнаружат, тем лучше. — Все читаешь свои стишки и мечтаешь за обедом о мировой справедливости? — Гаран потянулся за персиком и быстро его сгрыз, бросив косточку рядом с собой на ковер. — Хотите, я вам предложу нечто вкусное на десерт? Такое, от чего у вас слюни потекут?

— О предводитель достойных людей, с кем опасно столкнуться в пустом переулке! Знаю, по прихоти праздной в мой дом заходить ты не стал бы вовеки, — торжественно кивнул Алларий.

У Гвендолен получился замечательный наблюдательный пост в углу, откуда она видела всех в комнате, а на нее мало кто обращал внимания. Несмотря на то, что присутствие Гарана вызывало у нее странное ощущение — крылья начинали дрожать от стремления скорее улететь подальше — смотрела она в основном на Аллария. Своей странной манерой выражаться и несколько подвывающей интонацией он мог бы произвести впечатление слегка безумного. Он постоянно кого-то изображал, и было прекрасно видно, что ему это доставляет несравненное удовольствие. Но Гвендолен не покидала уверенность, что он всего лишь не отказывает себе в желании поразвлечься на пути к чему-то… добиваясь чего-то… выполняя какую-то цель… Ей было сложно додумать свою мысль до конца, но он был не просто лицедеем на подмостках, пляшущим перед толпой. Скорее наоборот, толпа танцевала для него.

— Думаете, я не знаю, о чем вы тут болтаете? — продолжал между тем Гаран, усмехаясь. — Надеетесь, что власти тирана придет конец? А может, кто-то мечтает еще и занять его место? Даже если вы не перегрызетесь между собой, то гвардия точно вырвет вам глотку. Я не прав?

— Раз ты об этом так хорошо знаешь, Гаран из Западной Пряди, то зачем пришел сюда? Твоя прямая дорога — в дом султаната, за вознаграждением, — хмуро произнес Тенгал, не поднимая глаз.

— Да, но почему-то я все еще не там, — Гаран хитро прищурился. — Хотя не скрою, действительно считаю себя достойным награды и самой высокой участи. Однако я здесь. Как полагаешь, почему?

— Если надеешься, что мы тебе дадим денег за молчание… — начал Уллиль, но Гаран махнул рукой в его сторону, не дослушав.

— Весь твой дом стоит меньше, чем перстень у меня на пальце, бывший казначей. Однако здесь у вас есть нечто ценнее золота. Смешно, да? — он пожал плечами. — Никогда бы не подумал, что на свете что-то может с ним сравниться. А теперь почти уверен, что это так.

— Что у нас может быть? — Уллиль оглядел остальных почти умоляющим взглядом. — Откуда?

— Да он просто крэка перенюхал, — отрезал Черный Ястреб. — Не видите что ли, глаза блестящие, зрачки сужены. Прикажи его куда-нибудь положить, Алларий, очухается и уйдет.

— Забыл, Эльмантар, как мы надышались на спор? Ты три дня валялся не двигаясь. А я на следующий день выехал с караваном на южную границу, — Гаран приподнялся, уперев кулаки в колени. Он уже начинал терять терпение. — Когда Гаран из Западной Пряди о чем-то говорит, то это не болтовня трусливых книгочеев! Вот эти четверо, — он ткнул пальцем в сторону Баллантайна. — Они знают что-то… такую вещь, которая способна дать огромные силы! А может, власть над всем миром, я не знаю. Но, в общем, такую штуковину, от которой вся гвардия Эбры будет ползать у нас в ногах, как червяки. Они знают, что она есть, и они ее ищут.