Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания (СИ)

— Заметьте, исключительная чушь с точки зрения содержания, — пробормотал Логан за плечом Гвендолен, для безопасности перейдя на эбрийский. — Но выполнено очень талантливо.

Не согласиться было трудно — музыка была наполнена восторгом, гордостью и призывом. Звонкие голоса вселяли уверенность, что все именно так, и по-другому быть не может. Гвендолен задумчиво накрутила на палец прядь волос, подергала ее, отпустила и снова принялась закручивать. В ее душе возникало какое-то смутное чувство узнавания, но оно было слишком далеким, чтобы его разглядеть.

"Почему ты позволяешь ему так обращаться с тобой, Гвендолен Антарей?"

Голос прозвучал рядом, но не вслух, а в голове. Гвендолен вздрогнула и подозрительно покосилась в сторону Логана, но Магистр знания и защиты невозмутимо глядел в сторону возвышения, с преувеличенно равнодушным и замкнутым лицом.

"Что значит — так? Он имеет полное право обращаться со мной, как хочет".

— Каждый вечер в чертоге Разъясняющей Ветви показывают одно и то же. Говорят, если хоть одно слово или движение будет изменено, нарушителю не избежать допроса, кто внушил ему мысль исказить великое таинство.

— Я только одного не оторву, как все это можно врезать… ээээ… неужели человеческая память способна вместить столь длинные тексты? — быстро поправился Дагадд, поймав выразительный взгляд Логана.

"За последний год он ни разу не приехал на Эмайну. А ты постоянно рвалась в Валлену, хотя дела Ордена этого и не требовали. Думаешь, я поверю, что ты разделяешь стремление бросить вызов Службе Провидения? Просто Круахан — это единтственное место, где ты можешь его видеть".

"Если он не приезжал — значит, не мог. И не тебе об этом рассуждать".

Гвендолен упрямо мотнула головой, не отрываясь глядя на помост. На нем силы Провидения по очереди торжественно изобличали всех тайных и явных врагов Круахана. Слабый и незначительный король — видимо, имелся в виду Дунгинн, сын Вальгелля, — признавал величие воинов Провидения и склонялся перед ними, добровольно передавая власть.

— На самом деле его очень изящно отравили, — спокойно прокомментировал Логан. — Правда, не до конца, а так, чтобы он еще три года умирал в своем поместье. Сила Провидения воистину безгранична.

— А ты не боишься разделить его судьбу, Луйг?

— У бедняги Дунгинна было только два хорошо заметных умения — пить таширский коньяк и играть на флейте. У меня полезных талантов гораздо больше.

— Ну да, — фыркнула Гвендолен. Возникновение внутреннего голоса вовсе не способствовало хорошему настроению. — От твоей игры на флейте неподготовленный человек может повредиться рассудком.

— Что еще раз доказывает разницу в наших судьбах с последним королем Круахана.

"А ты уверена, что он не мог приехать? По-моему, его просто не отпускали".

"А ты уверен, что это твое дело?"

Толпа разразилась восторженными воплями, качнувшись к помосту и воздевая руки. Соседи начали подозрительно коситься на стоящую неподвижно Гвендолен с ее телохранителями, но пока их спасали явные признаки чужеземного происхождения.

— Давайте ускребемся отсюда, — голос Дагадда был с трудом различим в общем шуме. Чтобы быть услышанным, он положил руки на плечи Логану и Гвендолен, приближая их к себе, и Гвен показалось, будто ее придавило небольшой скалой. — Меня уже заворачивает.

— Разве ты как следует насладился этим великолепным зрелищем? — прокричал в ответ Логан. — Чтобы по-настоящему проникнуться величием Провидения, его надо досмотреть до конца.

— Мы с Дагди им прониклись от пяток до макушки, — в свою очередь выкрикнула Гвендолен. — А ты можешь оставаться, если величие Провидения еще не лезет у тебя из ушей.

"Понятно, что его жена не пришла в восторг, когда ей аккуратно поведали о странных отношениях мужа с крылатой девушкой. Но он сам должен был сделать свой выбор".

"Он и сделал. Прекрати, Луйг. я не пойму, чего ты добиваешься? Снова поссориться со мной?"

"А при чем тут Луйг, дева из рода Антарей? Я думал, ты гораздо внимательнее"

Гвендолен вздрогнула и посмотрела направо. Среди раскачивающейся и что-то выкрикивающей толпы спокойно стоял Алларий Таширский, прижавшись щекой к приподнятому плечу, отчего казалось, что его огромные темные глаза смотрят искоса и чуть хитро.

"Странно надеяться, будто всегда и везде будешь узнан, — Гвендолен не знала, как на самом деле звучит ее внутренний голос, но постаралась прибавить в него побольше язвительности, — коли манеру свою говорить изменил так внезапно".

— Браво! Вот чего мне все время не хватало в Круахане — это такого собеседника, как ты.

Алларий раздвинул губы в широкой улыбке, но как всегда, на его лице мало что было заметно, кроме носа, похожего на хищный клюв, и горящих глаз. Спутанные кудри заметно отросли — видно, у их хозяина совсем не было времени и желания заниматься своей прической — и покрылись ровной сеткой седины.

— Вы все тоже очень изменились, дева из рода Антарей. Я бы, конечно, узнал вас в любом обличье, но увидеть на тебе плащ Великого Магистра — это слишком большое потрясение даже для меня.