Проклятие Вероники

Странно, решил я. Нас, вроде, жена Горемыкина наняла? Почему же она, в таком случае, ушла от мужа, не дождавшись результатов расследования от Вась-вася? Либо он ее довел до крайности, либо… Либо это была не та жена. Однако, если это бывшая, то ей выслеживать мебельщика уже поздно. Либо, что тоже могло быть, Вась-вась мне соврал. Мы не на жену работаем. Но я все равно опишу эту нежную сцену в своем отчете.

В зеркале заднего вида я отразились фары машины. Это приехал мой сменщик. Дежурство закончилось.

На часах было десять тридцать вечера.

Катя

На часах было десять тридцать утра.

За окном уже расцвело восхитительное летнее утро – с шелестом листьев, с солнечными лучами, которые весело заглядывают в окно, со звуками почти большого города. Я вышла на балкон, достала сигареты и поймала себя на очень банальной мысли: ничего не изменилось в мире после смерти Артема. Ровным счетом ничего. Только я изменилась.

Мы… я живу на третьем этаже. Кстати, проект этого дома сделал десять лет назад мой муж.

Докурив, я направилась в ванную. Пора ехать к Кутузкиной, потому что лучше хоть что-нибудь делать, чем ничего. И лучше знать все до самого конца, чем теряться в догадках. Пусть она мне расскажет, что между ними было? А, вдруг, она сможет открыть мне глаза на причину смерти Артема?

Приняв душ, съев бутерброд из черствого хлеба и куска сыра, с которого пришлось срезать непредусмотренную ГОСТом плесень, я вышла из дома. Ехать решено было на машине, на моем “Жуке”, который уже неделю тосковал в подземном гараже.

Вспомнив о пророчестве гадалки, я подумала, что лучшее место для несчастного случая – подземный гараж. Особенно, если учесть, что за мной охотится сумасшедший. Но что делать-то? Я же не могу запереться дома и не высовываться из квартиры до конца жизни. А несчастные случаи дома тоже случаются: можно газом отравиться, удар током получить, из окна выпасть.

Словом, я спустилась в подземный этаж и села за руль своего “Фольксваген-жука”.

У меня очень маленькая и очень хорошенькая машинка. Она легкая, нежно-голубая, радует глаз и ею приятно управлять. Как сказал однажды Артем – водить “Жука” все равно, что гладить кошку. Артем мне выбирал машину, он заботился о “Жуке”.

В районе полудня улица у моего дома всегда очень пустынна. Все уже разъехались по делам, дорогу освободили. Почти так же свободна и спокойна объездная, пересекающая нашу улицу. Вообще, мы, жители этого района, объездную боимся – там так и шпарят беспрерывным потоком самосвалы и всякий тяжелый транспорт. Но не сегодня.

И людей на улице не так уж много. Хорошо – тепло, светло, на пирамидальных тополях поют птички. Неприятные сюрпризы не ожидались.

Зато сюрпризы сами меня ожидали: у подъезда стоял, опершись задом о переднее крыло оттюниннгованного до невероятности и крашенного под камуфляж УАЗа-кабриолета, Футболист. Да, такая машина отлично подходила сумасшедшему. Машина без крыши и хозяин – тоже.

Я выезжала из гаража метрах в пяти от его поджарой фигуры, очень надеясь, что, через свои черные очки-капли, псих меня не разглядит. Какой там!..

Он увидел меня, встрепенулся и замахал руками, но я не собиралась останавливаться. Тогда Футболист выскочил на дорогу и стал посереди нее так, что мне уже и свернуть было некуда. Я не тормозила, надеясь, что ненормальный отступится. Держала марку и скорость до последней секунды, а остановилась только когда бампер моего “Жучка” оказался в непосредственной близости от штанов Футболиста.

Он поднял руки, словно хотел сказать с досадой: ну, ты даешь!

– Что вам надо? – крикнула я ему, опустив боковое стекло.

– Здрасьте, – сказал он, подскочив в один прыжок к дверце. Он улыбался, отчего мне было жутко. – Я должен узнать – как погиб ваш муж?

– Да зачем вам?

– Понимаете, я думаю… Слушайте, что вы на меня так смотрите? Давайте я вам все расскажу. Можно, я сяду к вам в машину?

– Нет!

– Ну, тогда припаркуйтесь, мы поговорим.

Я хотела поднять стекло и удрать, но он снова отошел к капоту и опустил на него ладони. В стеклах его очков я угадывала контур лобового стекла и даже мое, очень маленькое, лицо. Было ясно, что настроен он крайне решительно.

Кивнув в знак согласия, я поставила “Жучка” за УАЗом и вышла из машины.

– Спасибо, Екатерина Вячеславовна! Мне надо знать, как погиб ваш муж.

– Он покончил с собой.

– Как?

– Перерезал вены, – еле смогла это произнести.

– В горячей ванне?

Я кивнула.

– Почему?

– Не знаю. Никто не знает.

Вид у Футболиста был, мягко говоря, удивленный. Он поднес к губам сложенную в кулак левую руку и закусил крупными и явно острыми передними зубами кожу на указательном пальце. Тянет руки в рот, как младенчик!

– Все, мне пора, – сказала я. – Я не могу с вами разговаривать.

– А деньги? – задал он следующий вопрос, отпустив палец, на котором остались следы его зубов. – У него в доме была большая сумма наличных?

– Нет. Откуда?

– И денежных вопросов ваш супруг с Ксенией Овсянниковой не решал?

– Нет, – после разговора с судьей, я точно знала это.