Проклятие весны

Это объясняло, почему он свеж и чисто выбрит. Подданные ожидали от Дарика утончённости и величественности, но Рейн наслаждалась его восхитительно варварским обликом в зимних мехах с взъерошенными от ветра волосами и щетиной. С оружием наперевес. Он становился сильнее и шире в плечах после каждого изнурительного и тяжёлого похода. Голубые глаза искрились огнём, способным осветить комнату.

От одной этой мысли тело Рейн охватила дрожь, хотя рядом с ним ей никогда не было холодно.

Рейн села и откинулась на спинку кровати. Дарик сделал то же самое и протянул ей маленькую коробочку.

Он ухмыльнулся.

— Я бы предпочёл подарить тебе серебряное ожерелье в тон к волосам, сапфировое кольцо к глазам или рубиновую брошь к губам, но в Ледене не осталось богатств, поэтому придётся довольствоваться малым.

Он постучал по крышке коробочки и широко улыбнулся.

Рейн не смогла сдержать ответной улыбки и смеха.

— Ты говоришь обо мне, как о короне: серебро, рубины и сапфиры.

— К сожалению, у нас больше нет ни одной короны. Кроме того, они были золотыми, а твои волосы не уныло жёлтые.

Настроение в комнате, освещённой предрассветными лучами, резко испортилось, когда они оба вспомнили об обладательнице такого оттенка волос. Астрея Нейтхолл.

— Тебе вовсе не обязательно жениться на ней, — пробормотала Рейн, вертя в руках нераспечатанный подарок. Она смотрела на коробочку, не в силах снова взглянуть на Дарика. Неизменная боль в груди лишь усилилась вдвое. Неужели она думала, что раньше страдала от сердечных мук? В последнее время она жила в постоянной агонии.

— И что же мне делать? — с горечью спросил Дарик, голос был пропитан нотками королевского величия. — Сбежать?

Собравшись с духом, Рейн снова посмотрела на него.

— Поговори со своим отцом. Он же не пожелает своему единственному сыну такую наречённую.

Астрея Нейтхолл — воплощение злобы, коварства и мелочности.

Дарик помахал головой.

— Договор уже согласован. Мы обвенчаемся. Наш первенец унаследует оба королевства. Рааналед. — Он фыркнул. — Похоже на название хвори.

Сердитый и несчастный Дарик казался ей незнакомцем. Однако за последние несколько месяцев этот угрюмый принц стал всё привычней.

— По крайней мере, Леден не будет окончательно стёрт с лица земли.

Чего нельзя сказать о роде Эшев, от которого им пришлось отказаться.

Он силился улыбнуться, но не смог.

— Хорошо подмечено, Капелька. — Рейн заметила, как он глубоко вздохнул, отгоняя явный страх пред грядущим будущим, которое медленно убивало их обоих. — А теперь, открой подарок.

Рейн проглотила подступивший к горлу ком. Если Дарик может сосредоточиться на сегодняшнем дне, то и она сможет. Это лучше, чем думать о мерзкой Астрее, делящей с ним ложе.

Она покрутила бархатную коробочку между пальцев. Весьма дерзкий красный цвет. Рейн не удивилась, что он выбрал её любимый оттенок, даже если тот больше подходит для опытных замужних дам.

— Не уверена, что этот день стоит отмечать, — сказала она.

Он отпрянул, и лицо его вновь посуровело.

— Ты ни в чём не виновата.

— Ты тоже, — парировала она. — И тем не менее, будешь наказан на всю оставшуюся жизнь.

— Если бы я не вытащил тебя из Котла, ты бы по-прежнему оставалась Весной. Управляла бы стихиями, вызывала дожди, ветра и выращивала новые почки на деревьях.

Он покачал головой, и его лицо исказилось в отвращении, которое ей доводилось наблюдать всё чаще.

Рейн знала, что обуревавшие его чувства направлены не на неё, но, тем не менее, они ранили душу. Она боялась, что Дарик никогда не перестанет винить себя в произошедшем. Не только в связанных с ней событиях, но и в засухе, разорении крестьян, голоде подданных, пустой казне и зависимости от Рааны... Корить во всём.

— Не ты вытащил меня из Котла, — поправила она.

— Зато мой отец...

Рейн прижала палец к губам Дарика, чтобы заставить замолчать, и от этого прикосновения по её руке побежали мурашки.

— Король Уайлдер поступил так, как считал нужным, и я не виню его за это. Твои родители последние пятнадцать лет были добры ко мне и относились, как к собственному ребёнку, несмотря на то, что я лишний рот, не приносящий пользы, который они вынуждены кормить.

— Лишний рот, не приносящий пользы? — возмущённо повторил Дарик.

Его дыхание кружилось вокруг её пальца, и ощущение тёплых губ стало одной из самых интимных вещей, которые Рейн довелось испытывать. Хотя они почти всё делали вместе, при этом редко касались друг друга, кроме как во время танцев. Но больше никто не танцевал. Не осталось особых поводов для празднования.

Рейн опустила руку. Она мало помнила о своей жизни до того, как обрела плоть, хотя прекрасно понимала, что очень древняя. Она добровольно приняла облик ребёнка под стать очаровательному, искреннему мальчику, который окликнул её в тот день. Осознание прежнего существования и способностей будто стёрлось из сознания, и Брэйлиан отказалась забрать её обратно в Котёл.