Проклятие виселицы (ЛП)

Но даже несчастный посланник сообразил, что ярость Осборна куда опаснее гнева шерифа. В конце концов Раф сжалился над юношей и заплатил ему из казны поместья, хотя и не добавил к оплате щедрого подношения, а ведь шериф так рассчитывал на него, желая подсластить долгие часы, которые придётся потратить на поиски убийцы.

Теперь гроб, всё ещё запечатанный, стоял в подвале поместья. Придёт время, дороги затвердеют от мороза, и его отправят на родину Хью, на юг Англии, но сейчас дороги раскисли в грязи и пропитались водой после шторма, и впредь станут только хуже, ведь наступала осень. Не время везти столь тяжёлый груз, да и мысли Осборна сейчас занимало только одно — схватить убийцу Хью и лично проследить, чтобы негодяй испытал все мучения ада ещё до того, как отправится туда навеки.

Осборн собрался уехать в Норвич, как только будет готов. Он не слишком обольщался насчёт шерифа, неспособного даже кролика в садке отыскать, не говоря уже об убийце. Поэтому в поиске Осборн мог рассчитывать лишь на себя.

Конюхам он приказал проследить, чтобы лошади были как следует подкованы, а копыта крепкие. Повара и служанки навьючивали лошадей мешками с вином и провизией, неуклюже возились с ремнями, торопясь сделать свою работу и скрыться из вида до появления Осборна.

Люди испуганно смотрели на Рафа, поднимавшегося по ступеням в Большой зал, но тот махнул им, чтобы вернулись к работе, стараясь их успокоить. Он понимал — все в поместье вздохнут с облегчением, как только затихнет стук копыт и Осборн со свитой исчезнут, но с его собственным облегчением ничто не сравнится.

Он сделал глубокий вздох, толкнул тяжёлую дверь — и в живот ему едва не уткнулась выбегающая из зала молоденькая служанка. В глазах девушки стояли слёзы, а на бледной щеке горели тёмно-красные отметины пальцев. В голову девушки полетел оловянный кубок, но Раф перехватил его, прежде чем кубок достиг цели. Один из людей Осборна, должно быть, тот, кто швырнул кубок, сердито взглянул на Рафа.

Осборн выплёскивал гнев на свою свиту, а те вымещали унижение на слугах. Слуги орали на младших помощников, злость переходила по цепи вниз, до самого младшего поварёнка, которому для облегчения страданий оставалось только пнуть какое-нибудь дерево. Внезапно Раф снова вспомнил ту ночь, когда Джерард нашёл его бьющего кулаком оливу, и улыбнулся.

— Думаешь, это весело? — сказал человек Осборна. — Ну, так тебе недолго осталось смеяться. Он зовёт тебя, — он ткнул пальцем в сторону покоев.

Стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, Раф отодвинул портьеру, прикрывающую вход. Осборн расхаживал по комнате взад-вперёд, между открытыми маленькими дорожными сундуками метался слуга, укладывая бельё, любимый кубок Осборна и даже свёртки трав и бутыли со спиртным. Осборн явно не доверял никому и, боясь яда, брал с собой даже собственного повара и его помощника.

Осборн обернулся к Рафу.

— Ты не спешил. Слушай внимательно, мастер Рафаэль. Проследи, чтобы у гроба моего брата день и ночь стояла охрана. Я слыхал о ворах, что уносят свинцовые гробы, не зарытые в землю, и продают, а тела выбрасывают в канаву.

— Только те гробы, что из-за интердикта остались у запечатанных церковных дверей, — ответил Раф. — Никто не посмеет...

— Его посмели убить — его, дворянина, — перебил Осборн. — Так почему не посмеют осквернить тело? Ты сделаешь, как я сказал. И если, вернувшись, я увижу малейший признак, что его пытались коснуться — лично отмечу твою шкуру так, что ты не забудешь об этом до самой могилы, понятно?

— Его будут стеречь, — мрачно сказал Раф.

— Если я не вернусь до следующего дня платежей — проследишь за сбором долгов и ренты, а как соберёшь, доставь всё мне, в Норвич. Там потребуется платить. Чтобы развязался язык, кое-кому нужны веские доводы, и к сожалению, чаще всего в виде золота. Кроме того, я знаком с их шерифом. Даже если над его задом окажется мой сапог, он не побеспокоится выполнить свой долг, пока хорошенько не подмажешь лапу.

Помня о замечаниях посланника, высказанных накануне, Раф не мог отделаться от мысли, что для жадных ладоней шерифа понадобится целая бочка жира.

— Сколько времени вас не будет, милорд?

Раф задавал вопрос с необычной почтительностью, поскольку он знал, всё поместье бросится спрашивать об этом, как только Осборн уедет. Все молились, чтобы это длилось недели, даже месяцы, хотя подобные чудеса редко даруются людям.

— Ровно столько, сколько потребуется, чтобы найти убийцу брата, так что будь начеку, мастер Рафаэль, я могу вернуться, когда ты меньше всего этого ждёшь. — Он сжал плечо Рафа, холодные серые глаза буравили управляющего. — И если я обнаружу хоть малейший намёк, что кто-то из усадьбы приложил руку у смерти Хью, этот человек будет долго кричать, умоляя о смерти, очень долго, пока я её не дарую.

Раф спокойно встретил его взгляд.

— У вашего брата был талант наживать врагов. В Норвиче не будет недостатка в подозреваемых. У любого, кто имел неосторожность хотя бы словом перекинуться с Хью, были веские основания его прикончить.