Проклятие виселицы (ЛП)

В родах смертные женщины проклинают мужчин, сделавших им ребенка, но проклятие нашей матери хуже любого из них, оно длится сто поколений. Наши отцы не видят нашего рождения, их глаза давно выклеваны воронами. Наши отцы — лихой народ: убийцы, предатели, фальшивомонетчики, чернокнижники, богатые, бедные, нищие, воры. Все они станцевали на виселице в уплату за удовольствия, что испытали в этом мире.

Вы, конечно, скажете, что невинных тоже вешают. Но я спрошу вас — а есть ли хоть один человек, живой или мертвый, без какой-нибудь постыдной тайны? А те, что приговаривают человека к виселице, не худшие ли они из всех? Но это вам судить вину и невинность, грех и грешника. Мы, мандрагоры, не судим, ибо те, кого вы осудили, все-таки наши покойные отцы.

Когда мужчину вешают, виновного или невинного, его семя, это соленое белое молоко, проливается на землю, и так появляемся мы, белые и черные, женщины и мужчины, жуткие потомки покойников, образы их темных душ. Да, если бы вы видели эти сморщенные и скрюченные души, то сразу бы поняли, что я — дочь своего отца.

Почему мужчины извергают семя в смертных муках — тайна даже для меня. Может от того, что смерть и вправду есть высший момент всей жизни, или это последняя отчаянная попытка дать жизнь потомству, когда его собственная уже на исходе. Но я предпочитаю думать, что это последний жест презрения к палачам — как поднятый палец — единственно возможный непристойный жест, когда руки крепко связаны за спиной. Какой бы ни была причина — преступники на последнем издыхании оплодотворяют нашу мать и так зачинают нас, мандрагор.

Полулюди, полубоги — так нас называют. Полубоги? Полу-, отчасти, почти — всё это, по-моему, почти оскорбления. Мы боги, целиком и полностью. Да и как же иначе, если нас порождают в извечном грехе и наша мать-земля стара, как само время? Мы вечны, а смертные, вырывающие нас, просто повитухи, ускоряющие роды.

Без сомнения, вы слышали о наших силах — как мы можем даровать ребенка бездетным и заставить мужчину влюбиться в девушку. Спросите ту еврейку, Лию, как мы привели Иакова в ее постель и в ту же ночь она забеременела.

Но помните, мы также можем сделать женщину бесплодной и разделить самых верных возлюбленных. Мы можем умерить самую жестокую боль. Можем вызвать демонов из ада. Можем сделать женщину богатой и превратить богача в нищего. Можем продлить агонию того, кто молит о смерти, и остановить дыхание того, кто хочет жить. Мы можем сделать все это для вас. Вы думаете, будто можете использовать нас, чтобы получить желаемое, и это правда. Мы не судим, добра вы желаете или зла.Но не забывайте, что мы боги. Будьте осторожны со своими желаниями — мы можем их исполнить.

Однако есть одно, чего просят у нас все люди — узнать собственную судьбу. И мужчины и женщины так отчаянно хотят заглянуть в своё будущее, что готовы отдать за это знание королевство. "Чем я стану, и что меня ждёт?" — в нашей власти дать им ответ. Но у знаний всегда есть цена, знания меняют вас, а возможно, и я тоже могу изменить ваш жребий.

Не верите? Позвольте мне доказать. У меня есть для вас история, которая тесно касается и меня. Выслушайте её прежде, чем судить, ибо как я сказала, мы, мандрагоры, никогда не судим.

Я родилась — как вы сказали бы, вырвана из земли — в жаркой, политой кровью сарацинской стране. Кем были мои повитухи и зачем они рисковали жизнями и рассудком, чтобы извлечь меня — это другая история, и возможно, однажды я поведаю её вам. Но та повесть, которой я хочу поделиться, началась спустя много лет после моего рождения.

Это произошло в холодных краях, далеко на севере — в Англии, если быть точной, в убогой деревеньке Гастмир, в Норфолке, во времена правления короля Иоанна.

Король получил при рождении множество титулов, один из них — титул герцога Нормандского, хоть он и уступил его впоследствии королю Филиппу Французскому. Но у Иоанна оставались другие титулы, и придворные льстецы называли его подлинным королём Англии.

Его племянник Артур [5], доживи он до такой возможности, без сомнения, окрестил бы его предателем, вором и цареубийцей. Папа провозгласил его вероотступником, худшим из отродий дьявола. Иоанн плевал на всех них, ибо у него уже был титул — Иоанн Безземельный. Этим насмешливым эпитетом наградил его отец, король Генрих II. У самого Генриха земель было в избытке — от Англии до северной Испании. Но когда родился Иоанн, его младший сын, Генрих не дал ему ничего, даже вонючей деревеньки. Младший из пяти алчных сыновей, он оказался лишним, все земли отца уже были обещаны старшим братьям.