Проклятие виселицы (ЛП)

Раф снова опустился в кресло напротив, остановив на девушке мрачный взгляд.

— Это не то, что Матушка называет работой. Это плата только за еду, но не за риск, который она принимает, держа тебя здесь. Ей нужно, чтобы ты начала зарабатывать.

Он смотрел на руки Элены, не решаясь взглянуть в её широко распахнутые синие глаза. Когда-то в Святой земле он видел, как сарацины привязали руки и ноги человека к четырём диким арабским жеребцам. Кони, одновременно пущенные всадниками в галоп в разные стороны, разорвали вопящую жертву на куски. Сейчас Раф чувствовал, что с ним происходит то же самое. Часть его хотела заставить Элену страдать за то, что предала его с Атеном, что отказалась доверять, за отвращение, которое он видел в её глазах, когда бы она ни взглянула на него.

Он хотел сделать её шлюхой, какой она и была — грязной и униженной. Хотел, чтобы мужчины смотрели на Элену с презрением — так же, как она на него. Однако мысль о том, что другой мужчина станет ее лапать, о чужом потном теле рядом с этой нежной плотью, казалась Рафу невыносимой. Даже теперь ему больше всего на свете хотелось защищать её, чтобы только к нему она обращалась за любовью и утешением. Он хотел сохранить её чистой и неприкосновенной — теперь, когда Атен мёртв, он снова мог представить, что это так. Они с Эленой связаны чем-то более прочным, чем брачные обеты — почему же она этого не чувствует? Он проглотил застрявший в горле комок и попытался говорить сухо и по делу.

— От тебя не ждут работы с простыми клиентами — это самое большее, чего я смог добиться от Матушки Марго. Но когда время от времени к ней заходят особый посетитель, ты будешь уделять ему внимание.

— Уделять внимание? Что... что это значит? Что я должна буду делать? — голос Элены задрожал.

— Без сомнения, Матушка Марго и этот джентльмен будут каждый раз объяснять тебе, что делать. У всех мужчин разные аппетиты.

— Аппетиты... — растерянно повторила Элена.

Она что, нарочно притворяется глупой? И он должен это повторять?

— Не изображай невинность, девчонка, рявкнул Раф. — У тебя был ребёнок, так что нечего притворяться, будто не знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной. Или теперь ты скажешь, что это было непорочное зачатие и твой ублюдок чудесным образом вознёсся на небо? И поэтому ты не можешь его найти?

Прежде чем Раф успел понять её намерения, щёки Элены вспыхнули от ярости, и она влепила ему пощечину. Раф изумлённо замер, глядя на неё. Уже во второй раз за этот вечер он позволил женщине застать себя врасплох и напасть. Неужто он растерял своё воинское чутьё? Матушку Марго Раф знал уже давно и мог ожидать, что она станет защищаться. Но ни один крепостной никогда прежде не позволял себе ударить его, тем более женщина. Рафу потребовалась пара мгновений, чтобы понять — Элена кричит на него, сжимая кулаки от ярости.

— Может, я и не свободнорождённая, но и не шлюха. Я не стану спать ни с кем, кроме Атена. Он мой муж. Он знает, что я не убивала его сына, и будет ждать меня, пока я не смогу доказать всему миру свою невиновность. И я не предам его! Нет!

Раф схватил запястье девушки, притянул её к себе, крепко сжал другой рукой её лицо, наклонившись так, что его рот оказался у её губ. Элена изворачивалась и пыталась вырваться, скривившись, как будто думала, что он пытался ее поцеловать.

Раф сжал её крепче и медленно, чтобы заставить её услышать, и произнёс:

— Ты будешь в точности исполнять то, что велит Матушка Марго, всё, о чём она попросит. И ты станешь делать это с улыбкой на хорошеньком личике, потому что если Матушка не получит своих денег так, то добудет их иначе. Откажешься — она сдаст тебя Осборну и получит свою награду. Осборн тебя повесит, и на этот раз побега не будет. И я давно знаею Осборна — прежде чем повесить, он заставит тебя страдать так, что ты и представить себе не можешь. А то, что ты помолвлена с Атеном, не помешает ему попользоваться тобой для собственного удовольствия, вообще-то, это даже добавит ему радости.

— Но Атен... — чуть слышно простонала Элена.

— Атен уже в других объятиях! Поверь мне, Атен тебя не ждёт!

Он почувствовал, как обмякла девушка в его руках, и опустил её на скамью. Элена дрожала, но не разрыдалась, как ожидал Раф, так что он невольно восхитился ею за это.

— Это моя кузина Изабель? Атен с Изабель, да? — спросила Элена, пристально глядя на него.

Раф не ответил, и девушка, похоже, сочла это подтверждением. Лжёт ли молчание? Возможно, оно — самый худший обман, и видит Бог, за свою жизнь Раф не раз в таком провинился.

Элена не сводила взгляд с бесцельно блуждающей по стене мухи.

— Изабель не долго уживётся с Джоан, та всегда звала её шлюхой. Джоан её живо выставит вон.

— Ты меня не слушаешь, — выкрикнул Раф. — Он не станет больше тебя ждать. Прекрати разыгрывать из себя дурочку и решись наконец делать то, что тебе говорят. И поверь, ты всё равно это сделаешь, а по доброй воле это будет значительно легче.

Элена дрожала так, что Раф боялся, как бы она не развалилась на куски. Он опустился перед девушкой на колени, ласково взял её холодные руки.