Проклятие Владык

Я откинулся на спинку кресла и потер воспаленные веки. С того самого момента, когда Кенэт рассказал мне страшную правду о Нарин, я так и не смог сомкнуть глаз. Посланница уже сутки сидела в подземелье, ожидая своей участи. А я все это время не находил себе места.

– Я занят. Ты еще чего-то хотел?

Арон кивнул, осторожно сел в кресло (последнее время возраст давал о себе знать), ответил:

– Может, отложишь казнь девушки? Ты ведь даже не допросил ее. Нельзя так просто лишать кого-либо жизни. Не совершай ошибок прежних Владык, Дорриэн.

Мне не хотелось отвечать. Нарин обманула меня, предала! Использовала, в конце концов! А теперь я должен отпустить ее?!

– Хватит сравнивать меня с моими предшественниками. Девчонка заслужила наказание и будет казнена!

Старейшина ушел, оставив меня наедине с моими демонами. Завтра я убью ее. Другого исхода нет. В противном случае, если поддамся и позволю убить себя, Нарин будет казнена. Заступиться за нее некому. Эдель сделать это не позволят старейшины. Она полукровка. Воллэна нет. Да и не согласился бы я сражаться с сестрой или лучшим другом. Хотя, насколько он мне друг, нужно проверить. Ничего, когда Воллэн вернется, я с ним разберусь.

Сегодня утром в комнате эльфа поймали феникса. Мальчишка как раз дописывал послание Волу, умоляя того как можно скорее возвращаться в Эсферон. Догадываюсь, кто им рассказал об отъезде советника. Эдель! Она тоже пыталась взять в почтовой башне феникса. Хорошо, что я предугадал ее действия и приказал не выпускать из Ирриэтона ни одной птицы. В замке их около тридцати. Вместе с моим. Даже если бы кто-то отправил феникса за советником, Воллэн все равно ни за что не успел бы вернуться вовремя!

Я потушил огонь в камине. Нужно выспаться. Иначе завтра я просто не встану. Но уснуть так и не удалось. Мысли о девчонке не давали покоя.

Спустился в сад, прошелся по лабиринту, наслаждаясь ночной прохладой. Нужно было сообщить ей о решении старейшин. Может, Арон прав, и мне следует допросить девчонку. Она ведь хотела объясниться, но я ей не позволил.

Вошел в камеру, увидел спящую, закутавшуюся в одеяло Нарин. Рядом валялась открытая книга. Чем больше узнаю посланницу, тем труднее становится ее понимать. Ей грозит смерть, а она книжки читает и спокойно дрыхнет. Ненормальная!

Проснувшись, Нарин посмотрела на меня, как на кошмарный сон. Я шел к ней с одной целью – сообщить о вынесенном приговоре и задать пару вопросов. Но при виде девушки все мысли будто вымело из головы. Мы были знакомы всего несколько недель, а мне казалось, что я знаю ее целую вечность. Нет, как видно, я ее знал плохо.

Из оцепенения меня вывел ее звенящий от негодования голос. Решила дерзить?! По правде сказать, я не ожидал подобного. Слезы, мольбы, заверения в невиновности, но так нагло спрашивать, что я здесь делаю? На такое способен только разочаровавшийся в жизни самоубийца или сумасшедший. Нарин определенно принадлежала к последним.

– Не хочешь ничего сказать в свое оправдание?

Она не собиралась оправдываться. Избрала тактику нападения и упорно ей следовала.

– Что с моими друзьями?

Только сейчас я заметил в ее голосе тревогу. Решив сбить с нее спесь, ответил, что их судьба еще не решена. Девчонка заскрипела зубами от бессильной ярости.

– Даже не думай причинять им вред! Слышишь?!

Она еще угрожать решила!

Мне вдруг стало смешно. Принимает меня за полного идиота. Они ничего не знали! Да по их перепуганным лицам все было ясно, а просмотрев не умеющих блокироваться парней, я узнал много нового о нашей посланнице! И что толку от того, что мальчишки пытались очистить сознание во время допроса?

Меня охватила злость. В конце концов, какого демона я должен выслушивать этот бред!

– Как же ты меня разочаровала, посланница…

Она дернулась, будто ее обожгло огнем. Извернувшись, попыталась высвободиться, но ей это, разумеется, не удалось.

– Думаешь, я бы согласилась стать твоей любовницей?

А ее бы спрашивали? Или она забыла, что здесь, в Драгонии, находится полностью в моей власти!

– …который способен с легкостью убить или сделать сумасшедшим!

Монстр! Зачем она это сказала?! Думает, я не трону ее? Я ненавидел всех, кто напоминал мне об эгнотонезии. У меня возникло непреодолимое желание поднести руки к ее голове и покончить с ней раз и навсегда. Тогда бы не пришлось устраивать спектакль с апрэ. Понимая, что еще мгновение, и я не смогу себя контролировать, я разжал руки и выпустил девушку. Пусть лучше умрет быстрой смертью, чем мучиться долгие годы.

Посланница отпрянула и, дрожа, прислонилась к стене. Я овладел собой, объявил ей приговор и поспешил уйти. Сердце разрывали противоречивые чувства. Я не мог понять, чего во мне было больше: ненависти или того, другого чувства, в котором я боялся себе признаться. Судьба Нарин была решена. Так же, как и моя. В ней не было места для посланницы.

Глава тридцать первая

Вижу выражение твоего лица,

Чую приближение своего конца.

N.N.

Нарин и Дорриэн