Проклятие Волчьей бухты

Кому так помешал дневник, что он все в нем повычеркивал? Харитошке-капитошке? Она испугалась, что узнают про брата и ее ночные вылазки? Ничего криминального. А если и испугалась, то могла бы просто разорвать тетрадку на мелкие кусочки. Зачем тратить время и чернила на зачеркивания? Черная Дама? Про нее тут толком ничего и не написано. Только то, что Чумочка и Черная Дама одно и то же? Смешно, но несмертельно. Да и в случае чего Черная Дама могла прихватить с собой дневник, а не оставлять на видном месте, чтобы потом создавать вокруг столько суеты. Вон как Хохрякова-Хомякова за ним охотилась. Кто еще остается? Хозяин долины? Маринка у него что-то взяла. И потом что-то искала в его доме. Может, он не хотел, чтобы про него вообще знали? Три ха-ха! Еще день, и про его дом будет гудеть вся бухта. Кое у кого, не будем показывать пальцем, у кого, хотя это Андрюха Павлов, язык слишком легко подвешен, и он запросто все разболтает. После таких рассказов найдется человек пять-шесть, кто, несмотря на строгий запрет, с удовольствием совершит ночную экскурсию по ступенькам в долину.

Теплее.

Хозяин нелюдим, ему гости не нужны. Был бы людоедом, ел бы каждого. А он отпускает. Даже о здоровье заботится. Уж не он ли спас Гусеву от ее загадочного недомогания? Тогда понятно, что она делала в долине. Провела там такую же ночь, что и Томка.

Разгадка была близко. Цыганова до красноты потерла лоб, но больше никаких стоящих идей в голову не приходило. Она глянула на кусты, надеясь, что они ей что-нибудь толковое подскажут…

Над кустами возвышалась Черная Дама.

Как вовремя Томка подняла глаза!

Черная Дама бесшумно скользила по склону.

Вот, значит, как! Загнала в ловушку, а теперь ищет?

Тамарка прижалась к земле и поползла в самую чащу. Кусты немилосердно затрещали. Цыганова кожей чувствовала, что Дама ее сейчас найдет. Эх, если бы земля по желанию могла бы расступаться. С каким удовольствием Томка провалилась бы сейчас сквозь землю к антиподам. Что там у нас? Австралия? Вот-вот, к самым кенгуру.

Но земля расступаться не собиралась. Тамарка плотнее к ней прижалась и только сейчас вспомнила про дневник, который все еще был у нее в руках.

Самое время ему принять участие в этом спектакле.

Цыганова на секунду приподнялась и зашвырнула дневник подальше. Кусты захрустели, принимая неожиданный подарок.

Дама резко повернулась. Тамарка смотрела на ее удаляющуюся спину. Дождавшись, пока Дама уйдет подальше, Томка поползла наверх.

Уже через минуту ей казалось, что продираться сквозь кусты она будет вечно. Она ползла и ползла, а они все не кончались и не кончались. Мысленно Томка смирилась с таким печальным концом своей жизни, когда хруст вокруг прекратился. А вместо него раздалось требовательное гудение. Оказывается, кусты давно закончились. Тамарка ползла по дороге, и на нее неслась красная легковая машина.

Легковушка вовремя вильнула в сторону. Мотор возмущенно чихнул и замолк.

Цыганова глупо вертела головой, пытаясь сообразить, где она находится. Мозг услужливо подсовывал фразы из дневника, но отказывался объяснить происходящее.

– Куда же ты ползешь, окаянная? – закричал водитель, хлопая себя по бокам. – Кто ж за тебя на дорогу смотреть будет? А как бы я не повернул? Сделала бы старика убийцей на всю жизнь?

– А чего вы едете там, где я иду? – спросила Тамарка, медленно приходя в себя.

– Ты идешь? – ахнул старик. – Ты ж, окаянная, по дороге ползала, меня ждала!

Томка пригляделась к ругачему водителю.

Иногда и ей улыбается удача!

Это же тот самый дед, что вчера ей флягу с молоком передал. Именно он-то ей и нужен!

– Здравствуйте, – обрадовалась Цыганова и чуть не бросилась на шею водителю, но тот вовремя дверцей машины отгородился. – Довезите меня до поселка, а то я что-то заблудилась. Тропинок у вас здесь натоптали, любой нормальный человек запутается.

– Что ж тут путать? – Старик все еще с недоверием смотрел на лохматую, в кровь исцарапанную девочку. – Тропинка у нас одна. Это ты решила свою проложить.

Тамарка проследила за взглядом деда. Неширокая аккуратная тропинка была на своем обычном месте. А рядом с ней проходила пространная колея, сделанная лично Цыгановой.

– Что ж ты, окаянная, напролом шла? – уже более миролюбиво покачал головой старик. – Вот же она, дорога.

– Я не заметила, – призналась Томка, пытаясь скрыть неловкость. – Ногу подвернула. До поселка не довезете?

– Садись, садись, – нехотя согласился водитель, всем своим видом давая понять, что делать ему больше нечего, как разных девочек по дороге туда-сюда возить. – К врачу, что ли? У вас же свой.

– Наша заболела, – соврала Томка. – И вообще у нас там все заболели, – зачем-то буркнула она.

– А я говорил! Еще когда вы приехали! – Дед возился с замком зажигания. Машина, расстроенная, что ее так неудачно остановили, заводиться отказывалась. – Делать вам здесь нечего. Не везде хорошо, где дешево. Молодая у вас тренер, не понимает, что детишек надо в проверенные места везти, а не абы куда. У нас в этой бухте даже туристы не селятся. Хотя они-то уж, как тараканы, на любом камешке поместиться могут.