Проклятие волчицы (СИ)

Я Рейвен Армстронг, альфа-сука, дочь альфы северного шотландского клана волков-оборотней. Три с половиной года назад я узнала, что у меня есть брат. Почему я была в шоке? Да потому, что моя мать была Парой отца! Когда она умерла, я осталась его единственным якорем в жизни. И только моё новорождённое орущее тельце удержало его на грани и не последовать за любимой. Ведь у волков бывает только одна Пара. Мы однолюбы. А если случается беда и любимый гибнет, мы угасаем следом. После смерти мамы, отец сильно сдал, но продолжал удерживать власть над кланом, чтобы воспитать меня сильной и независимой. Да и растил он меня скорее как сына, чем дочь. Развивалась я быстрее сверстников, будто знала, что надо спешить. Первый оборот случился в пять, тогда, как у остальных это происходит в период полового созревания. Моя чёрная волчица со своими желтыми глазами была как ворона среди лебедей. В северном клане были только белые и серые волки, но я и тут отличилась. Да я была по-женски мелкой, но быстрой и сильной. С алфа-самцами я, конечно, соперничать в силе не могла, но с остальными была почти на равных, а сук сильнее меня вообще не было. Естественно любви в клане это не добавляло. Друзей у меня никогда не было, поэтому все свободное время я посвящала книгам и тренировкам. Почему со мной не хотели общаться для меня загадка. Я грешила на детскую жестокость и не желание дружить с "чернухой", как меня называли за спиной.

Моя первая охота со стаей случилась в пятнадцать. Без казусов не обошлось. Есть одна волчица, с которой я в особенно натянутых отношениях. Первая красавица клана, Кира Скотт. Её зверь белоснежный с нежно-голубыми глазами, а сама она платиновая блондинка с шикарной фигурой и кукольным лицом. Чем я вызвала её ненависть, не представляю, но она старалась навредить мне всеми возможными способами. И на мою первую охоту подговорила пару парней на "шутку". Эти недоумки оттеснили меня от основной стаи и зажали в кругу из четырёх молодых волков. И их "шутка" обрела новые грани, когда один из них попытался залезть на меня. По сей день помню тот дикий ужас, который охватил меня тогда. Ну представьте, девчонке пятнадцать, вокруг молодые парни от восемнадцати до двадцати, а один волчара прихватив холку клыками примащивается к моему хвосту, который я судорожно поджала. Я тогда от страха чуть не умерла! Мой скулёж только веселил остальных, которые рычанием подбадривали приятеля. А когда я почувствовала, как в меня пытается протолкнуться член насильника, мир окрасился в красный. В себя я пришла от рыка отца, который прижимал меня к земле. Оглянувшись, увидела страшную картину. Двое из шутников лежали разорванными недалеко от меня, другие двое потрёпаны, но живы. На мне вообще живого места не было, но зато осталась девственницей. Больше со мной шутить не хотели, но после, меня сторонились даже те, кто раньше хоть иногда общались.

В восемнадцать я принимала активное участие в жизни стаи. Ездила с отцом на все съезды альф, участвовала в переговорах, занималась закупками для клана, документацией и бухгалтерией. Превратилась в полноценного бету своего отца. И опять это вызвало недовольство окружающих, которые считали, что мелкая пигалица не может заниматься серьёзными делами. Правда, в лицо, опять-таки, этого не говорили.

В двадцать пять я, почти полностью взяла дела стаи в свои руки. Отец остался номинальным альфой стаи, но в её жизни не участвовал. Разве что на охоты бегал с молодняком, контролируя щенков. Тогда-то и начались первые волнения. Отцу бросили первый вызов, считая, что он не достоин быть альфой, раз его "ледышка", то есть я, делает за него всю работу. Естественно меня не рассматривали как будущего альфу, так как это не реально. Поэтому и не понимали, зачем я всем этим занимаюсь, если мое место под самцом? В тот день папа победил троих храбрецов, желающих оказаться на его месте и наконец, приструнить меня, указав, где моё место. К сожалению, вожак принципиально не стал ничего менять, я продолжила заниматься его работой, а он отстаивал периодически своё место.

В тридцать ничего не изменилось, только дикое одиночество разрывало меня по ночам. Отец ходил тенью самого себя, меня не замечал. Остальные члены стаи вообще старались минимизировать общение со мной. На свидания я не ходила ни разу, но и не сильно хотела. После случая в пятнадцать я вообще плохо переносила прикосновение мужчин, не говоря уже о чем-то большем. Но я волк-оборотень, а мы стайные животные! И общество книг и бухгалтерских сводок, не могут заменить простого человеческого общения. Мне иногда казалось, еще чуть-чуть и я начну сходить с ума.

Ну, а через год в нашу стаю пришел Дилан Макфорк со свитой. Огромный мужик с татуированным телом, с угольными глазами, в которых нет места для жалости и мягкости. Он явился как чёрт из табакерки, а рядом стояла его сводная сестра и около десятка крупных серых и бурых волков. Когда Дилан вызвал отца на поединок, я и предположить не могла, как круто измениться моя жизнь.