Проклятие за любовь (СИ)

Был или не было смысла в моём бормотании, но слово цеплялось за слово, а дрожь из пальцев уходила, и я увереннее распутывала узелки. И вот я уже вытягиваю последний отрезок серой паутины. Кидаю клубок в зачарованный бокс и плотно закрываю.

Всё, я больше не могу! Напряжение спало, и я почувствовала, насколько сильно я устала. Екатерина подошла ко мне и прижала мою голову к своей груди. — Ты умница Уля, ты такая умница.

А у меня закрываются глаза, и словно сквозь вату я слышу, — Отнесите её на диван, пусть поспит.

Глава 6

Я проснулась, как от удара. Резко села на диване, со сна не понимая, где нахожусь. Оглядевшись, поняла, что я в госпитале в комнате отдыха. Чувствовала я себя вполне отдохнувшей, только сильно хотелось есть. Встала с дивана и подойдя к раковине, умылась холодной водой. С помощью бытового заклинания вскипятила себе воды и заварила чай с мятой. Достав из холодильного артефакта бутерброды села к столу и стала пить чай.

Ополоснув кружку, направилась в ординаторскую, столкнувшись дверях с Екатериной.

— О, Уля. Ты уже проснулась? А я как раз шла тебя будить. Пойдём, посмотрим, как там мистер Харрис.

Мы зашли в палату. Адам не спал.

— Мистер Харрис, как вы себя чувствуете? — спросила я.

— Спасибо, мисс Смит, уже намного лучше.

Я переключилась на магзрение, осмотрела его руку, её вид меня порадовал, восстановление шло полным ходом. В области головы паутины больше не было, а вот в области груди и солнечного сцепления паутина стала ещё плотнее и темнее на вид. Проводя рукой над областью сердца, я опять услышала, тонкий и прерывающийся, полный тоски и безнадёжности вой, даже не вой, а визг, скулёж. Я вздрогнула и посмотрела на Екатерину, на мои глаза навернулись слёзы.

— Что, там — спросил Адам с тревогой в голосе.

— Всё в порядке — дрогнувшим голосом, сказала я, — ваш зверь никуда не делся, он здесь и ещё жив. Я его слышу. Готовьтесь мистер Харрис, скоро поедем и будем пытаться освободить его. Я встала и подошла к кровати Майкла, парень лежал с закрытыми глазами, а при моём приближении, открыл их. Его взгляд, глаз цвета расплавленного янтаря, был затуманен болью. Тёмные волосы прилипли ко лбу. Губы красиво очерченного рта были потрескавшиеся и искусаны до крови. Моё сердце сжалось от жалости и мне стало трудно дышать. Быстро осмотрев его, я молча встала и направилась к постели мистера Мура. Обернулась, услышав вопрос в спину — Что, всё плохо, док?

— Нет, что вы. Всё не так уж и страшно. Вами мы тоже скоро займёмся, возможно, сразу после мистера Харриса.

— Спасибо, док, — сказал Майкл и закрыл глаза.

А я уже стояла над Мартином Муром. И вновь вздрогнула, услышав вой зверя.

Повернувшись, быстро вышла из палаты. Плечи дрожали от сдерживаемого рыдания, — Что Уля, — Екатерина прижала меня к себе, — Ну ты что?

— Катя, они воют, они визжат. Так тоскливо и безнадёжно, я не могу это слышать.

— Кто воет? — спросила в недоумении Катя.

— Звери! Я слышу их зверей. И им больно! И я не знаю с кого начинать! У них, у всех ситуация практически одинакова. Я боюсь, что у меня просто на всех не хватит сил.

И я все же разревелась. Я рыдала, захлёбываясь слезами, — Мне страшно Катя! Вдруг я не смогу ему помочь?

— Ну, ну, успокойся. Ты не праматерь. Ты всего-навсего практикант, и делаешь ты всё что можешь! И даже больше! Без твоего видения, и твоих способностей мы вообще никому из них не смогли бы помочь. И кстати, кому ему?

Я покраснела, — Я сказала им.

— А, ну я так и поняла…

Катя всё говорила и говорила. А я потихоньку успокаивалась и обретала уверенность, что у меня получится. Обязательно всё получится.

— Давай рассказывай, что ты там увидела, и будем решать, с кого начинать.

— Понимаешь Катя, у них, у всех одно, и тоже. Серая паутина в области груди, но у Майкла, так же, как и мистера Харриса ещё и в голове. Скорее всего, та, что в голове вызывает эти страшные судороги. А вот та, что в груди убивает зверя. У Майкла Рида паутина светлее, там я думаю, время ещё есть, но у него паутина и в голове, а она вызывает у меня тревогу, вчера она выглядела не так страшно. А вот паутина в груди, наверное, всё же темнее у мистера Мура. И голос зверя очень слабый.

— Катя, мне страшно.

— Уля пойдём позавтракаем, ты успокоишься. И мы сделаем всё, что сможем.

Мы пришли с ней в больничную столовую. Взяв себе рисовую кашу с яблоком и гренки с сыром, прошли и сели за столик, стоящий у окна.

Ели молча, я смотрела, как на ветках стоящего под окном клёна ссорились взъерошенные воробьи. Вдруг один из них взлетел и опустился на подоконник. Покосился на нас блестящим глазом и звонко клюнул по стеклу. Я взяла со стола оставленный кем-то кусочек хлеба и потянувшись накрошила на подоконник. Воробушек вначале отпрыгнул. Затем подскочив, ухватил самую большую крошку и отскочил вместе с ней на край подоконника. Я улыбнулась. Такой маленький и такой жадный.