Проклятие знания

Она встала с кровати, стянула с себя тугие рукава и позволила платью упасть на пол. Забралась с ногами на кровать и усмехнулась этой куче кружева и бриллиантов. Кажется, она окончательно превратилась в Леди Блэк, раз может так спокойно оставлять на полу платье стоимостью в парочку домов.

— Только это меня, пожалуй, и будет радовать в посте Министра, — Сириус лег на подушку, уставившись в потолок. — Потому что больше я никаких плюсов не вижу.

Флер улыбнулась, смотря на него. Она лучше кого бы то ни было знала, как сильно Сириус не хочет этой должности. И так же лучше всех знала, как он старается ее получить.

— Знаешь, моя бабушка-вейла всегда говорила: нужно жить так, чтобы после смерти твою историю пересказывали внукам и они не верили в реальность событий. Думаю, твоя история уже невероятно неправдоподобна.

Сириус засмеялся.

— Ну да. Гриффиндорец-Блэк, сбегал из дома, воевал, сидел в Азкабане, теперь вот темный маг и глава рода… собираюсь стать министром. В связке с Азкабаном звучит особенно сильно. Первый министр-уголовник.

Флер сняла остатки одежды и забралась под одеяло: устала она сегодня особенно сильно.

— Кстати, чисто теоретически, на какой факультет в Хогвартсе попала бы я?

— Так и не скажешь, — он чуть повернул голову в ее сторону. — Точно не хаффлпафф. Слизерин? Ты у меня хитрая.

Флер подвинулась к нему поближе, поцеловала в щеку и с улыбкой спросила:

— То есть наш с тобой ребенок не обязательно должен быть гриффиндорцем?

— Ну… я попытаюсь его правильно сагитировать, — улыбнулся Сириус. — Пора вводить новые семейные традиции.

Флер накинула на Сириуса одеяло и с улыбкой призналась:

— Тогда начинай придумывать агитационную речь. Сегодня с утра зелье поменяло цвет.

Сириус замер на секунду. Флер проверяла кровь зельем каждое утро и обычно он видел, что нет никакого изменения, но сегодня было нетипичное утро, его выгнали из его же комнаты — пришло время готовить невесту.

— Спасибо, — просто сказал он и крепко ее обнял.

Дети — это, наверное, неплохо. Только почему-то страх сжимает сердце: впереди война, а он уже заранее полюбил своего ребенка, хотя до его рождения еще очень много времени.

* * *

* Очевидный наследник — это мужчина, который еще не вступил в права наследования, но все равно вроде как в будущем им станет. Если привести пример на британской королевской семье, то принц Уильям (сейчас — герцог Кембриджский) является очевидным наследником. Официальным является его отец. В мире магии, где по идее живут до 200 лет, очевидный наследник вполне может пойти жениться, являясь правнуком действующего лорда)). Не знаю, зачем вам эта информация, но вдруг где пригодится.

Глава 5. Необъяснимые решения

Говард не любил мир магии, хотя так и не смог окончательно с ним расстаться. Так или иначе, но он постоянно оказывался втянут в какие-то волшебные дела. Со временем он слегка свыкся со своим положением сквиба, но иногда старые раны, можно даже сказать — комплексы, снова давали о себе знать.

На самом деле, маги точно не знают, почему их дети становятся сквибами. И, как иногда кажется Говарду, просто боятся узнавать. Сам Говард долгое время воспитывался как маг. Несмотря на то, что он не проявлял ярких вспышек магии, характерных для сильных волшебников, у него было все в порядке с магическими потоками и очагом. Проблемы начались позднее, он начал болеть, стал часто чувствовать себя плохо и вскоре семейный колдомедик вынес свой приговор: мальчик не сможет колдовать, у него нарушение в энергетическом теле — так завуалированно называли диагноз, который был равнозначен издевательскому "сквиб".

Сквиб-ребенок может не выжить в магическом поместье. Как бы не было тяжело его матери, Говарда все же отдали дальней родне. Не сказать, что магический фон был так уж губителен для сквибов, но кто будет рисковать жизнью ребенка ради надежды на то, что когда-то все выровняется? Кроме того, маги тоже понимают: просто жестоко оставлять ребенка в мире, где он потом может не найти себе места. Именно из-за этих двух пунктов таких как Говард чаще всего отдают в приемные магловские семьи.

Первое время он еще иногда "ходил в гости" к родителям. Но он до сих пор помнит то ужасающее ощущение от посещения мира магов. Возвращаясь в свой новый дом, он сразу залезал в ванную и долго терся мочалкой, пытаясь смыть то ощущение брезгливости, которым его щедро награждали практически все маги. Пожалуй, только мама была другой. После ее смерти Говард Лестрейндж никогда не возвращался в родной дом.

После была работа с Дорказ, позже он открыл для себя ту часть мира магии, где к сквибам относятся нормально, ничем не выделяя их отличность, позже он повстречал магов, которые его уважали. А сегодня он снова вспомнил себя-десятилетку. Брезгливый взгляд Долорес Амбридж тоже хотелось с себя смыть.