Проклятие знания

И Нарцисса была счастлива. И сама удивлялась тому, что ее все устраивает. У них небольшой дом с огромной лабораторией, их общение иногда ограничивается пожеланиями доброго утра и вечерними признаниями в любви, они могут провести целые выходные, просто сидя в одной комнате и занимаясь своими делами… но она счастлива. Потому что каждую секунду чувствует себя любимой.

В остальное время Нарцисса подрабатывала шпионом. Наняла на эту ответственную должность она себя сама — но кто-то должен же присмотреть за Дамблдором и этой странноватой Амбридж. К тому же, отношения Северуса и директора существенно разладились еще летом, когда кое-кто стал вассалом рода Блэк. Это, видимо, очень нарушило планы старого мага, так что с тех пор Северус к директору на чай не заглядывал — его больше никто не приглашал. Нарциссу на чай тоже не звали — ей-то вдвойне не доверяли, но зато МакГонагалл охотно делилась тем, что знала сама. Знала она немного, потому что Дамблдор ей никогда настолько не доверял. Что поделать, эта женщина всегда была немного себе на уме, пусть обычно и поддерживала его решения.

И к октябрю Нарцисса отчетливо поняла — Амбридж так и вьется вокруг Гарри и компании. Она все пытается позвать их на чай, все елейным голосом интересуется делами, старается понравиться. И она знает, что дети состоят в Ковене. Эта информация не то чтобы была прям совсем-совсем секретной, но ее старались не разглашать. Во-первых, потому что дети еще мелкие, а Ковен — это ответственность. Во-вторых, потому что желающих воспользоваться такой силой немало, а времени детишкам и так не хватает. И в-третьих, потому что такие вещи вообще лучше бы не знать противоборствующей стороне. Если они будут знать, насколько сильно ударит смерть любого из детей по Гарри… нет, информация о Ковене была распространена только среди своих.

Разумеется, что-то просочилось наружу, что-то можно выяснить косвенными методами, но в основном на уровне слухов. Вот Северус, например, сам разгадал. Но он-то видел детей, он знает кто с ними занимался и чем они интересуются. Но даже при этом, он лишь догадывался, а не утверждал. А Амбридж? Кто ей сказал? Почему она так уверено говорит об этом? Министр не знает: разведка у него хуже, чем медицина в центральной Африке; из сторонников остались лишь те лизоблюды, которые не смогли пропихнуться к Сириусу. И поэтому становилось непонятно, что Амбридж забыла среди сторонников Фаджа. Она не так уж тупа, хоть и умной ее сложно назвать, она всегда демонстрировала невероятную гибкость, умея подстраиваться под обстоятельства. Поэтому жутко смущало, что такая женщина все еще работает на Министерство.

Нарциссу не покидало ощущение, что что-то нечисто с новым профессором защиты, но и прочесть ее не могла. Незаметно не могла. Неизвестно откуда, но амулет защиты разума на Амбридж был, пусть и не самый сильный. Разумеется, его можно обойти. Одна беда — сделать это незаметно просто не получится. Амулет нагреется, а может даже вспыхнет, самым громким способом выйдя из строя. И даже если Амбридж не знает о таланте Нарциссы, то будет неудобно перед коллегами. Это может усложнить общение — никто не любит знать наверняка, что их в любой момент прочтут, словно открытую книгу.

— Может ли быть так, что эта плюшевая женщина — Пожирательница смерти? — щурилась Нарцисса, смотря на огонек спиртовой горелки.

Северус варил зелье в крошечном котелке — что-то очень дорогое, но явно не слишком сложное, иначе бы он не пустил жену в лабораторию. А так — попросил подождать, пока он закончит.

— Пожирательница? — фыркнул он в ответ. — Ты своим предположением заставила меня стыдиться прошлого еще больше, чем пять минут назад.

— Ты хочешь сказать, что у Пожирателей есть правила для входа — типа принимаем только харизматичных засранцев? — едко поинтересовалась Нарцисса. — Или, быть может, у вас там дресс-код — никакого розового?

Северус изумленно отвлекся от зелья:

— Ты что, обиделась на что-то? — изумленно спросил он.

За пока еще недолгую супружескую жизнь он научился разгадывать эмоции Нарциссы даже не заглядывая в ее мысли. Это ведь для нее читать своего мужа — так же естественно, как дышать. А ему вот приходится напрягаться.

— Да. Ты несерьезно отнесся к моему предположению, — ворчливо заметила она в ответ, — и я у тебя в мыслях прочла, что ты даже думать о подобном не стал, сразу откинул идею.

Северус глубоко вздохнул, словно собирался разразиться долгой нотацией… а потом выдохнул. Он, на самом-то деле, удивительно быстро привык к капризам жены — главное было уловить логику ее претензий. Вопреки расхожему мнению о женском бессилии практически во всех сферах жизни, Нарцисса могла похвастаться по-настоящему острым умом. И сейчас она была права. Не настолько права, чтобы извиняться и посыпать голову пеплом, но все же верно уловила суть: Северус даже не раздумывал над ее словами. Оскорбило бы подобное пренебрежение его самого? Без сомнения. Поэтому он снова глубоко вздохнул и спросил у нее:

— Ну хорошо, почему ты так думаешь?