Проклятие знания

Артефакт этот был запрещенным к производству, а уж свойства у него по-настоящему неприятные. Этот медальон не только зомбирует жертву, заставляя ту постоянно испытывать страх и острое нежелание расставаться с медальоном, но еще и передает силы жертвы владельцу артефакта. Темные раньше использовали подобные вещички для того, чтобы повысить собственные силы для ритуалов. Потом оказалось, что для таких целей лучше всего подходят не абы какие маги, а другие темные, разгорелась небольшая войнушка с кровной местью и замкнутым кругом поиска жертв. В итоге все поклялись никогда не использовать существующие артефакты на темных, а новые вообще не создавать под страхом получить на шею этот самый артефакт.

— Не удивлюсь, если наш прадедушка заказал парочку, предчувствуя их скорый запрет, — пожала плечами Белла.

— Ну раз их два, то один точно можно пустить на благое дело. Что там еще более-менее сильное есть? Рабский ошейник?

— В смысле — один? — от возмущения Белла даже привстала со стула. — Ты хочешь оставить второй?

Сириус закатил глаза, в очередной раз поражаясь противоречивому характеру Беллы. Как женщина, которая так яростно бросается на любого обидчика, может быть настолько наивна в своем отношении к жизни?

— Он может быть полезен, — уклончиво ответил Сириус. — Изготавливать их нельзя, так что я бы предпочел оставить один на случай форс-мажорный обстоятельств.

Белла недовольно поджала губы, а затем озвучила тот вопрос, который себе постоянно задают все оставшиеся в живых Блэки:

— И почему я — бешеная ведьма Блэк, темная, злая и ужасная, а вы — все такие рыцари в белом? Вы злее меня.

— Мы не злее, Белс, — покачал головой Сириус. — Мы просто недоверчивы и мстительны. Как и положено темным. А в кого ты такая — я категорически не понимаю.

Белла недовольно цокнула языком, но и не подумала обижаться на кузена. Если Нарцисса в семье выделялась цветом волос, то Белла — характером, который вообще мало подходит темной ведьме.

Белла, хоть и переехала к Фрэнку, официально замуж за него так и не вышла. Не сказать, что Лонгботтом не пытался — он был весьма настойчив в уговорах, но Белла была так же настойчива в своем нежелании снова выходить замуж. Даже за Фрэнка. Можно даже сказать — особенно за него.

Но чем меньше времени оставалось до Рождества, тем слабее Белла верила в правильность своего решения. Она могла казаться сколько угодно вспыльчивой, упрямой, резкой… но она больше любой из сестер зависела от мнения близких ей людей. Все об этом знали, так что и уговаривали строптивую Блэк практически всей семьей — сестры напрямую, дочь осторожными вопросами о свадьбе, а Сириус — типичными насмешками. Поэтому Белла металась, нервничала, закатывала истерики, а потом ревела из-за того, что она ужасный человек и портит жизнь своему не-мужу.

Фрэнк терпел все это с традиционной для его семьи невозмутимостью, успокаивал любимую женщину и был уверен в том, что скоро все наладится. Его мнение общества не интересовало, его даже недовольство матери не могло переубедить в принятом решении: ему нужна Белла Блэк, пусть даже она та еще истеричка. Если уж быть предельно откровенным, ему в ней больше всего и нравилась ее эмоциональность. Пусть даже она закатывает скандалы в лучших традициях какой-нибудь испанской сеньориты, пусть имеет отвратную привычку кидаться всем, что попадется ей под руку, пусть бывает остра на язык и иногда матерится как портовый грузчик… она бывает и другой. Ласковой, как кошка. Заботливой. Сострадающей. Веселой. Она просто Белла Блэк и глупо надеяться, что кто-то из этой семейки обладает покладистым характером.

* * *

Способ, которым решили извлекать крестражи, нельзя назвать изящным. Пришлось привлечь к делу не только Бенедикта, но и всех вассалов Сириуса. Андромеда ворчала: дескать, не так уж дороги реликвии основателей, чтобы из-за них столько ценных темномагических ингредиентов тратить. Но тут было уже дело не столько в выгоде и не столько в желании сохранить артефакты, сколько в банальном упрямстве Сириуса и Бенедикта. Оба немало сил вложили в поиск решения, поэтому запланированный ритуал был скорее капризом двух темных исследователей, чем действительно необходимым событием.

И ритуал сработал. Крестраж был полностью перенесен в другое хранилище, затем то же самое проделали с двумя остальными темными артефактами, поэтому к Рождеству всё было готово к уничтожению хранилищ души. Осталось дело за малым — провести ритуал очищения скверны для чаши Хаффлпаф. Этот артефакт был светлым, так что не было смысла все усложнять. Молодой ковен займется этим на каникулах. Но это будет позже. С поезда дети разъезжались по домам — вплоть до Рождества у них полноценные каникулы, без ритуалов, взрослых проблем и темной магии.