Проклятие Золотого берега (СИ)

   Отмывая остатки сгоревшей каши мочалкой из жесткой травы, Сапфира размышляла о том, как рассказать о случившемся мужу. Она совсем не хотела выставлять Диамантуса в дурном свете. Но и молчать опасно. И все-таки... Все-таки Сапфира решила ничего напрямую не рассказывать, объяснить лишь, что внезапно костер полыхнул, сжег кашу, и она подозревает, что тут не обошлось без демонов. Когда воительница вернулась к костру, там уже были ее муж с учеником. Они страшно радовались, потому что сумели добыть маленького местного оленя и теперь с упоением жарили мясо на тонких заостренных палочках. Надутый Диамантус сидел поодаль, и казалось, совсем потерял аппетит.

   - Сапфира, где ты была? И где наша каша? - спросил Аметисто.

   - Каша? Сгорела. Вот, котелок пришлось драить, - уныло ответила воительница.

   - А что это с твоим лицом? - удивился джегг. Деликатность так и не стала его спутницей. - И что это наш почтенный маг выглядит так, словно кислого объелся?

   - Джейран! - сердито осадил ученика Аметисто.

   - Что "Джейран"? Будто я не вижу, что у госпожи все брови сожжены и рукава в саже. Можно подумать, что в первый раз с костром управляется.

   Сапфира поняла, что шила в мешке не утаишь, и сказала:

   - Вы правы. Похоже, спокойному пути пришел конец. Поблизости Осторекс. Костер вспыхнул так, словно в него подлили земляного масла. Если бы Диамантус не применил заклинание, тут бы мог случиться лесной пожар.

   Аметисто печально вздохнул и поблагодарил коллегу сдержанным поклоном. Тем временем Сапфира взяла две палочки с жареным мясом и одну из них подала Диамантусу. Почтенный чародей оценил деликатность воительницы, но страсть, которая обуревала его с самого начала их встречи, словно корова языком слизнула. Ему было неприятно глядеть на Сапфиру и думать, что он в какой-то степени ей обязан. И спасением от демона, и спасением лица.

   С этого дня что-то переменилось как будто в самом воздухе. Каждый день отряд сопровождали тревожные крики больших птиц. Дул пронизывающий ветер. Два дня пришлось провести под холодным ливнем, на сухом пайке, не имея возможности спрятаться от холодных потоков. Листья сыпались с деревьев целыми водопадами. Неделя, другая... Сапфира делала зарубки на особой палочке, чтобы как-то вести счет дням. После происшествия у костра она как-то переменилась, подобралась. Исчезла улыбка, обветренное лицо иной раз шло красными пятнами. Отросшие волосы молодая женщина по утрам заплетала в подобие "скорпионьих косичек". Они совершенно не шли ей. Аметисто как-то спросил, дотронувшись до косички:

   - Зачем?

   - Надо, - Сапфира ответила таким суровым тоном, что супруг смутился и замолчал. Ему казалось, что вернулась "Сапфира-воительница" времен Уланды, со всей строгостью и холодностью.

   Ночами молодой женщине снился красивый мужчина с орлиным носом. "Наверно, я не до конца победила моего демона. Наверно, в этом, в наших личных демонах, и кроется опасность нашего похода". Но рассказать о своих сомнениях мужу Сапфира не решалась. Вслед за нею и Аметисто, и особенно Диамантус, тоже стали суровее, ночами по очереди караулили и нередко вместе уходили подальше от мест стоянок, чтобы потренироваться в боевых заклинаниях и обсудить тактику "боя с Арокве". Один Джейран оставался весел, невозмутим, и пел не только степные песни, но и неприличные тиндорские куплетики, чем немало смущал Сапфиру.

   - Вот и месяц дождей подходит к концу, - сообщила воительница как-то холодным утром, оттирая иней с капюшона.

   - Смотрите, туман расходится! Вот они, Окаянные горы! Амулет просто горячий, можно руки согревать! - воскликнул Аметисто.

   И в самом деле, на горизонте красовались заснеженные вершины. Где-то там, наверху, должен был быть вход в пещеру Арокве.

   В предгорьях пахло зимой. Хотя до заснеженных вершин было еще очень далеко, холодный воздух перехватывал горло. Ледяной ветер и дождь, переходящий в ливень, встретили путников у подножия Окаянных гор. Катахейцы радовались, что не пожалели денег на теплые куртки. Хуже всех пришлось Диамантусу, чья комплекция не позволяла воспользоваться одеждой кого-либо другого. Временами он не выдерживал и согревался заклинаниями. Амулет уже нельзя было взять голыми пальцами. Только в рукавицах.

   - Нам придется взбираться по этой каменистой тропе, путеводный амулет указывает туда, - откашлявшись, проговорил Аметисто.

   - Лошади не пройдут. Да и зачем они нам в пещере? Никогда не слышал, чтобы на демонов нападали конными, - сказал Джейран.

   - Да что ты понимаешь в демонах, ученик? - возмутился маг.

   - Да у нас в степи демон на демоне сидит и демоном погоняет. Эка важность, демон. Они только с виду грозные, а от хорошего удара мечом валятся, словно гнилушки.

   - Не хвались, едучи на рать.... - начал, было, поучительно Аметисто, но не успел докончить фразу. Джегг, скорчив преуморительную рожу, запищал:

   - Только не бейте, господин учитель, только не бейте! Клянусь, больше не стану хвалиться и за госпожой ухаживать не буду...

   Все, включая Сапфиру, расхохотались. Казалось, смеются даже лошади. А Джейран, немало не смутившись, слез с коня, расседлал его и заявил: