Проклятия

— Вот по этой причине мы и не выходим чаще, Боб, — вздохнул я. Я должен был хорошо подумать, прежде чем проехать через район клубов на пути к Ригли.

— Мне нравятся брючки у девчонок в этом столетии, — сказал Боб. — Типа, взгляни на эти джинсы. Чуток потяни — и сползут.

Меня это не проняло.

Я припарковал машину в нескольких кварталах от стадиона, сунул Боба в карман черного кожаного плаща, и вошел. «Кабс» играли на выезде, а Ригли был закрыт. Это было хорошее время, чтобы простучать всё внутри, но так как Донован был явно готов отрицать и отвергать все знания, я не собираюсь просто стучать в двери и бродить везде.

Поэтому я вскрыл пару замков на служебном входе и вошел внутрь. Я не взломал их со скоростью профессионального грабителя или кого-то вроде — я знал пару парней, которые могли бы открыть запоры с помощью набора отмычек так же быстро, как ключами — но мне зато не грозило получить штраф за праздношатание и воровство. Однажды я уже был внутри, поэтому направился прямо к главному вестибюлю. Если бы я слонялся по административным единицам стадиона, меня, вероятно, прервала бы полномасштабная система наблюдения, и единственное, что я мог бы сделать в таком случае, это полностью её отключить, а большинство систем достаточно умны, чтобы оповестить соседнюю службу безопасности, когда это произойдет. Помимо всего прочего. Я искал то, чего не бывает в любом офисе.

Я достал Боба из кармана, так что мерцание оранжево-золотых огней глаз освещало пространство передо мной.

— Ладно, — пробормотал я. Я понизил голос, на всякий случай, если ночной сторож может быть на дежурстве и рядом. — Я злюсь на фанатов, и я накладываю на них проклятие. С чем оно будет связано?

— Чтобы никаких вопросов не возникло по этому поводу, так? — спросил меня Боб.

— Игровое поле, — сказали мы одновременно.

Я стал осторожно продвигаться вперед. Не создавать шум, когда ты рыщешь вокруг, не так уж и сложно, конечно, если ты никуда не спешишь. Серьёзные профессионалы могут всё, кроме забега в абсолютной тишине, но главное, что здесь необходимо, это не резвость, это — терпение и спокойствие. Так что я двигался медленно и спокойно, и это сработало, потому что никто не поднял шум и крик.

Пустынный, неосвещённый стадион был… просто неправильным. Я привык видеть Ригли сверкающим от солнечного света или прожекторов, наполненным болельщиками, и музыкой, и ароматами слишком дорогой, жирной и доставляющей необъяснимое удовольствие пищи. Я привык к крикам продавцов, постоянному, похожему на морской прибой, шуму толпы и гулу самолётов, пролетающих над головой, волоча за собой баннеры.

Сейчас Ригли Филд был большой, тёмный и пустой. Было что-то печальное в этом безмолвии — акры мест, где никто не сидел, зеленое и красивое поле, на котором никто не играл, табло, на котором было нечего читать, и не было никого, чтобы что-то прочесть. Если бы боги и музы пожелали спуститься с Олимпа и вылепить нереализованный потенциал в виде физической формы, они бы не нашли модели более подходящей, чем это пустынное помещение.

Я спустился по бетонным ступеням и кружил по бейсбольной площадке, пока не добрался до сидений позади игрового поля. Оказавшись там, я достал Боба и спросил:

— Что у нас есть?

Огоньки глаз черепа вспыхнули ярче на секунду, и он фыркнул.

— О, да. Безусловно, то, с чем связано проклятие, прямо здесь.

— То, что поддерживает его действие? — спросил я. — Здесь внизу проходит лей-линия, или что-то ещё?

— Что-то негативное, босс, — сказал Боб.

— И давно?

— Возможно, несколько дней, — ответил череп. — Может, и больше. Это очень плотное переплетение.

— Как же так?

— Это заклинание сопротивляется износу лучше, чем большинство разновидностей магии смертных. Оно эффективное и прочное — гораздо искуснее, чем ты мог бы сотворить.

— Ну и дела. Спасибо.

— Я называю его так, как вижу, — сказал Боб весело. — Итак, либо более опытный член Белого Совета спонсирует это проклятие и обновляет его так часто, либо…

Я понял.

— Либо проклятие был помещено здесь не смертным.

— Ага, — сказал Боб. — Но это мог быть кто угодно.

Я покачал головой.

— Не обязательно. Вспомни, что проклятие наложено на стадион во время игры Мировой Серии в 1945 году.

— Почему? — спросил я.

— Что?

— Почему? — повторил я. — Почему это теоретическое существо решило наложить проклятие на Кабс?

— Многим существам из Небывальщины действительно не нужна мотивация.

— Уверен, что она им нужна, — возразил я. — Логика, стоящая за тем, что они делают, может быть, чужеродная или вывернутая наизнанку, но она для них имеет смысл. — Я махнул рукой в сторону стадиона. — Этот некто не только наложил проклятие на то, что связано с силой человеческих эмоций, оно продолжает действовать, неделю за неделей, год за годом.

— Я не понимаю, к чему ты клонишь, босс.

— Тот, кто это сделал, затаил обиду, — сказал я задумчиво. — Это месть за жестокое оскорбление. Это личное дело.