Проклятия Градерона

Раньше Балиан бы непременно накричал на них, однако сейчас он был настолько расстроен, что не захотел ни с кем связываться. Он вдруг почувствовал себя мертвецом среди живых. А ведь все могло быть по-другому, – подумалось ему в сотый раз. Он мог стоять здесь с Розеттой и проводить с ней время, ни о чем больше не думая, игнорируя дружелюбные насмешки братьев…

Но этого не будет. Розетты больше нет. Кристиана тоже нет. Пусть он жив, но здесь его нет. И, быть может, никогда не будет.

Такие мрачные пессимистичные мысли были необычны для Балиана, он и сам это сознавал, но не мог ничего с этим поделать. После пробуждения от десятилетнего сна он оказался совершенно выбит из колеи. Кристиан и Юан были свято уверены в том, что их брат сильный и со всем справится, но сам Балиан уже начинал в этом сомневаться. Легкое дело, когда стоишь совершенно один среди толпы, стреляющей в тебя испуганными взглядами. Балиан готов был поклясться, что половина жаждет броситься к нему с расспросами, но ни за что этого не сделает. Боится.

Балиан презрительно фыркнул и, круто повернувшись, направился назад, за башню. К счастью, там ничего не изменилось – небольшая площадка пустовала, вокруг никого не было.

Балиан посмотрел на свою обледеневшую руку. Лед продвинулся немного дальше – всего на пару миллиметров, но он это заметил и невольно подумал, распространится ли проклятие дальше, если он лишится руки.

Стиснув зубы, Балиан приказал себе не думать вообще, раз уж в голову лезут только ужасные по своей сути мысли. Он перекинул меч в левую руку и сделал несколько выпадов. Было немного непривычно, и явное несовершенство даже порадовало Балиана. Теперь он знал, чем заняться.

Лейан кое-как очнулась от дремы, которая застала ее за письменным столом и, укорив себя за безделье, пробежала взглядом несколько исписанных листков. Еще несколько строк – и работа на сегодня готова. На этот раз справиться с переводами было нелегко: все мысли девушки были заняты Балианом. Сложно было усидеть на месте, зная, что он где-то поблизости. Лейан побаивалась получить от него новую порцию грубости, но все равно ей очень хотелось отыскать его и хотя бы издали понаблюдать за ним, убедиться, что это не сон. Впрочем, наверное, и это тоже его разозлило бы. Несколько часов назад она увидела в окно, как Балиан вышел из башни, но, встретив любопытствующие взгляды людей, в явном раздражении куда-то ушел. Лейан надеялась, что он не покинет Эндерглид снова. Она понимала, как привязаны братья друг к другу, и боялась, что Юан и Балиан, не сумев добиться права возвращения для Кристиана, уйдут в Градерон или в Дилан.

Лейан подумала, что нужно дать понять это Гволкхмэю, чтобы не случилось беды. Помимо личных чувств, девушка понимала – нельзя отпускать Розенгельдов из Эндерглида. Ведь они были единственными, кто ощущал Врата Рассвета, и только они могли восстановить нарушенную связь с Диланом, как это однажды уже случилось.

Решив не терять времени даром, Лейан сгребла исписанные листы и отправилась в Главную башню. В тронном зале с ненавистной всем жителям Эндерглида высоченной лестницей полным ходом шло какое-то разбирательство: крики Гволкхмэя были слышны даже снаружи. Когда Лейан открыла двери (для нее вход всегда был свободным), она увидела, что у подножия лестницы стоят три воина, и среди них Юан. Увидев Лейан, он подмигнул ей, потом развел руками и едва заметно вздохнул – мол, поболтал бы, но ничего не поделаешь, придется делать вид, что слушаешь.

– И чтобы больше такого не было! – надрывался Гволкхмэй. – Совсем с катушек слетели! Вы что им внушили? Что Этериол – прогулочная площадка?

– Что скажешь в свое оправдание, Юан? – спросил Тристан.

– Что не понимаю, что я здесь делаю, – пожал плечами Юан. – Я уже неделю, как не у дел, а сегодня вообще занимался оружием.

– А сразу сказать нельзя было? – взвился Гволкхмэй. – Трачу тут на тебя время! Иди занимайся дальше, и быстро! Все должно быть готово сегодня же!

Юан поклонился и, с видимым трудом сдерживая смех, направился к выходу. Лейан тоже не сдержала улыбки. Это был уже далеко не первый случай, когда Юана вызывали для оправдания, а потом вспоминали, что он к очередному происшествию не причастен. Лейан считала, что это потому, что Гволкхмэй по нему скучает. Стоило чему-нибудь случиться, как он в порыве гнева требовал вызвать «их и Юана», и Тристан прилежно выполнял приказ, а после получал нагоняй за то, что не напомнил, что тот не при чем.

– Ученики сбежали, – шепотом проговорил Юан, поравнявшись с Лейан. – Насилу нашли. Ну, пойду, закончу все скорее, а то Балиан там один.

Он торопливо покинул зал. Гволкхмэй в это время, тяжело дыша, набирался сил для новой гневной тирады. Тристан, пользуясь перерывом, пытался выяснить у воинов, почему вдруг младшее поколение решило покинуть Эндерглид. Те вяло оправдывались – в их обязанности входило устраивать детям практику в воинском искусстве, им и в голову не могло прийти, что придется отвечать за своевольные поступки учеников.

– Чтобы еще раз!.. – снова грянул Гволкхмэй, и Тристан вынужденно умолк.