Проклятое дитя (СИ)

   – Конечно, – пообещал демон, укладываясь рядом поверх одеяла и беря в руки книгу.

   И снова он исчез, едва она уснула.

   – Анна, – начал Хасин, и принцесса тут же нахмурилась – он так редко называл ее по имени, предпочитая «Амани», что всегда говорило о том, что его слова будут серьезны и явно не просты.

   И сердечко девочки уже сжималось от дурных предчувствий.

   – Да? – все же ответила Анна, вопросительно посмотрев на идущего рядом демона.

   Его руки по привычке были заложены за спину, он был расслаблен, глаза смотрели на нее с неизменной нежностью, но присутствовала в нем и доля хмурости, которая так ей не нравилась сейчас.

   – Мне предстоит долгое путешествие, – рассеяно касаясь пальцами холки идущего рядом Таша, начал беловолосый юноша.

   – Но ты ведь вернешься через год? – с тревогой посмотрела на друга девочка, останавливаясь и сжимая кулачки, которые выдавали ее волнение и тревогу.

   – Я постараюсь, но не обещаю, что смогу, милая, – с искренним сожалением, вздохнул Хасин, присаживаясь перед принцессой на корточки и привычно беря ее руки в свои.

   На глаза Анны навернулись слезы, но она упрямо сжимала губы и часто моргала, не давая им и шанса сорваться.

   – Ты мой умница, – нежно коснулся ее личика демон, хваля за самообладание. – Мне очень жаль тебя огорчать, но так вышло.

   – Но ты ведь можешь приехать чуть позже, правда? – с надеждой вспыхнули голубые глазки, но тут же потухли под виноватым взглядом юноши.

   – Не забывай, что я всегда рядом, – чуть улыбнулся Хасин, доставая за цепочку амулет на ее шее.

   – Этого слишком мало.

   – Именно поэтому я приготовил тебе особенный подарок, – ободряюще улыбнулся демон, выпрямляясь.

   Тихий странный свист сорвался с его губ, а сам юноша выставил в сторону руку, на которой Анна только сейчас заметила кожаный наруч, выбивающийся из общего элегантного образа беловолосого демона. Всегда изящный, всегда особенный и утонченный, изысканный, но при этом абсолютно строгий и скромный наряд вызывал зависть в глазах придворных, которые рядились как можно лучше, но все равно уступали в красоте этому демону. И дело было не в одежде, не в дорогих тканях и украшениях, а в подаче себя. Хасин знал себе цену, плевать хотел на окружающих, и это выражалось в походке, взгляде, малейшем жесте, создавая неповторимый роковой образ, рядом с которым меркли все хлыщи и аристократы не только Дарнаса, но и многих других королевств. От этого демона веяло силой, властностью, жесткостью и холодностью, но от этого и становился он настолько притягательным и желанным.

   С громким, звонким и скрипящим хлопотом крыльев на руку Хасина опустился.... сокол. Но, как и все твари Халлона, не обычный. Каждое перо – сталь в чистом виде – острое, словно кинжал, но подвижное и гибкое, как настоящее. Когти каменные, разодравшие кожу наруча в хлам своим захватом, отчего Хасин лишь едва поморщился. Каменный же клюв золотистого цвета, а глаза – словно мутные белесые камни, без зрачка, без контура, просто туман, пугающий и завораживающий.

   – Это Гхарт. Я лично вырастил его для тебя, – улыбнулся Хасин Анне, снова приседая перед ней, демонстрируя странную птицу во всей ее красе. – Он найдет меня в любой точке мира. И всегда вернется к тебе с моим посланием в ответ.

   – Я могу тебе писать!? – радостно спросила Анна, касаясь кончиками пальцем холодных крыльев сокола.

   – Конечно, моя Амани, – улыбнулся Хасин. – Хоть каждый день.

   Птица встрепенулась на руке хозяина и взлетела, снова исчезая в кронах деревьев.

   – Просто позови его, и он прилетит. Отдай ему письмо, и он доставит его мне.

   – Спасибо, – растроганно прошептала Анна, обнимая друга.

   – Я буду скучать, – прошептал Хасин на ушко девочке.

   – И я, – так же тихо ответила малышка, все-таки не удержав своих слез. – Возвращайся скорее.

   Но Хасин не вернулся, ни год спустя, ни два. Неизменно в день рождения Анны во дворец доставлялись подарки от Бастарда, привозимые его посланниками – Темными Стражами. Несколько раз в месяц Анна получала от него письма и писала свои. Но тоска медленно и верно завладевала ее сердцем. Она скучала, с нетерпением ждала его возвращения, о котором ни разу не упоминалось в их письмах: она боялась спрашивать, а Хасин не желал расстраивать.

   Письма не заменяли живого общения, но стали самым драгоценным в ее жизни. Каждое она ждала с нетерпением. Едва покидая дворец, едва наблюдая мир вокруг, она вчитывалась в красочные рассказы Хасина о странах, в которых он бывал, о людях, которых встречал, и не только людях. Она восторженно читала о его приключениях и встречах, она представляла себе в деталях все, о чем так подробно писал демон.