Про́клятое городище

— Как каким? — даже удивился мой рулевой, — Ты посмотри сам, какая с ним рядом женщина сидит, а он грязную ручонку под стол спрятал и к своим чреслам тянется… Вопрос, зачем он их теребит? Тем более у всех на глазах? — а вот я нормальный был уверен, что искал тот трясущимися от ярости пальцами рукоять ножа или кинжала! Кто, кто меня контролирует?! Что за мразь?! — Тут такая женщина, "такая женщина, мне бы такую"… — последнее произнес мечтательным голосом, процитировав какую-то песню или стих, а затем совсем ушел в отвяз:

— Аромат её волос я ощущаю даже здесь, а этот тонкий-тонкий запах духов, может свести с ума любого мужчину. Посмотри на её глаза, только не вглядывайся в глубину, сразу пропадешь, забудешь всё. Там пламя, там огонь, который сейчас, будто в углях костра, прячется за милыми смешинками, но готов в любое время не только спалить всё вокруг в страсти, но и согреть, подарить жизнь. Заставить любого бросить к её ногам целую вселенную. Губы, которые созданы, чтобы их покрывали поцелуями… Опускаясь ниже, к изящной шее…. Брать эту женщину можно всегда, как в первый раз, потому что насытиться ею — невозможно. Что может быть лучше для мужчины? А эти… голубцы… один мямля, второй… да, вон, посмотри сам, блин. Чего ты там ручкой шерудишь, Бабка Лешка?! Не стыдно?

Замолчали всё. И только Никодим поднял голову к потолку и беззвучно хохотал так, что трясся всем телом. Как-то даже задышал невнятно…

И тут раздался голос дьяволицы:

— Знаешь, черный, я тебя убивать не буду. Пока не буду. Хотя наговорил ты столько, что надо бы… сразу и на месте. Запомни: «девки» и «бабы», где угодно, но не среди Дьяволиц, — сказала чуть с хрипотцой, виновница моего спича, — Поступлю я с тобой очень жестоко, очень. Просто влюблю в себя. И ты будешь мечтать обо мне всегда, о ночи со мной, ревновать к каждому столбу, терзаться… и сломаешься в итоге. Да, то, что я предупредила о будущем, ничем тебе не поможет. Запомни это…

— Ошибаешься, — спокойно перебил, посмотрел пристально в её глаза, меня неведомая сила тащила дальше. Я же настоящий пытался найти чертов ручник, тот стоп-кран, дернуть его нахер! Вниз, до талого! Но не мог. Оставалось только отстраненно констатировать, холодея от ужаса. А хотелось заорать в голос, отчаянно: «забудьте, что я говорил, это не я! Не я!», — Пройдет немного времени, и ты будешь искать в каждом встреченном мужчине меня, но находить лишь бледное отражение. Ты будешь лить слезы в подушку ночами, потому что счастье было так близко. Очень близко. Но не смогла удержать… приковать… И виновата ты сама. От этого ещё больнее. И, когда я буду приходить пропахший смертью и кровью, ты будешь бросать всех, всё и вся… Будешь тянуться к настоящему. А затем провожать, и плакать, и ждать, и надеяться, и верить. И мечтать… Мечтать, что я вернусь. И, может, так и случится. Но дороги Великого Холода тернисты, полны опасностей, а настоящие мужчины всегда выбирают именно их… Мы живем не юбками, хотя как никто другой ценим настоящую красоту и гармонию. Мы — дети битв и наслаждаемся дарами жизни, готовясь к следующим сражениям! Всегда помни это! — назидательно поднял указательный палец я с антрацитового цвета печаткой, которое, казалось, сейчас светило тьмой.

Развернулся и в абсолютной тишине, где мерно раздавался звук только моих тяжелых шагов, медленно вышел из таверны. Не хватало только аплодисментов переходящих в бурные овации. Смог перехватить управление телом, только в комнате.

Что, что сейчас было?!

А в логах четкий и ясный ответ:

«Внимание! „Совершенствование“ пси-защиты достигло предельных величин и равняется 100 %. Для дальнейшего развития поднимите уровень!».

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Глава 4 ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

После случившегося в заведении общепита, спать расхотелось совершенно. Усталость куда-то испарилась, очередная встряска заставила заработать мозги на полную мощность. Или мне так казалось. Главный вопрос вечера требовал ответа: а именно, «кто подставил кролика Роджера»? Или собирателя Стафа?

Ещё отметил, странность самого явления. Раньше мне всегда удавалось почувствовать, проникновение в свой разум чужой враждебной или безразличной воли. И всегда ощущения, мягко говоря, возникали в тот момент не самые приятные.

Ковыряться в моем центральном процессоре пытался Джоре, затем Феликс, а совсем недавно дознаватель. Так же опытным путем был установлен следующий факт — возможность навязывания определенных эмоций извне, например, когда я едва не впал в боевой раж от переполнявшей ярости арса.

Но… Но всегда мог каким-то образом осознать, понять, что осуществляется давление извне… Ровно до произошедшего в таверне.

Ещё одно, после «щелчка», я решил быть предельно честным только с самим собой, дабы не пребывать в стране розовых иллюзий и радужных пони. Так как именно самообман приводил к невозможности трезво оценивать ситуацию, а также свои реальные силы и необходимые точки их приложения.