Проклятое место. Лестница в небо

– Бороться? Ха-ха. Я столько времени борюсь, Скай. Столько лет уже. Извини за такое настроение. И не трогай меня больше. Я ведь и ответить могу. Даже машинально. Я все чаще ловлю себя на мысли… – Секундное молчание. – А на кой хрен я борюсь-то? Ради чего? Глупое упрямство. Нежелание мириться с неизбежностью.

– Упрямство? Нет, это дебилизм, если ты так и не понял.

– Ну, объясни.

– Тебе напомнить, где мы? Мы в Зоне. Мы в смертельно опасной Зоне! Там, где нам множество раз приходилось ходить по самому краю. Там, где у нас было мало шансов дожить до сегодняшнего дня. И все-таки, несмотря ни на что, мы сражались. За жизнь. За то невероятное ощущение, когда ветер треплет твои волосы. За минуты, что мы можем провести вместе. Так что не смей опускать руки! Тебя там, за Кордоном, жена ждет! Ты же ради нее здесь! Ты сам говорил, чтобы она ни в чем себе не отказывала. У тебя отец еще есть! А еще мать… Но ты сам винишь себя! Говоришь, что она умерла из-за тебя! Но разве, спустя столько лет, это имеет значение? Живи! Живи, придурок! Ради отца своего живи! Ради жены! Живи!»

Боже, какой она была дурой! Или не она? То ведь другие люди были, на той крыше, когда прятались от преследовавшего их патруля ренегатов. Что Лис, вечно улыбающийся, шутящий вечно, вечно поддерживающий всех во всем, теряясь лишь иногда… Что Скай, молодая, наивная и храбрая. Она тогда бороться хотела, она энергию излучала, костьми готова была лечь. За справедливость, за лучшую жизнь для других. Как оно обернулось-то? Одного удара судьбы хватило, чтобы обуглиться, чтобы вся энергия вмиг испарилась.

Теперь все выглядело таким бессмысленным. Ее поход в Зону, схватки с бандитами и с «Ударом». Аномалии для нее – больше не смертельные ловушки, рядом с которыми захватывает дух. Нет, всего лишь пустые, пыльные, ненужные картонные декорации. Декорации, функция которых – напоминать о том, что человек смертен. Вот так вот. Внезапно и глупо смертен. Хотя чего там аномалии? Скольких ее товарищей сгубила Зона? Единицы. А скольких сгубили другие люди? Разумные существа, а не бездушные сгустки неведомой силы. Многих. Если не всех. Коммуникатор-то сдох, с базой не свяжешься, не узнаешь, как оно там. Когда шлялась с напарником – думать было некогда. В одиночестве думалось лучше. Скай понимала, что бросила своих, что, возможно, оставила их на смерть. Бежала, как последняя трусиха, поджав хвост.

Она хотела успеть в Припять, чтобы загадать свое желание.

Она не имела морального права умереть.

Она думала, что от ее похода будет зависеть будущее всего человечества.

А вот вдруг желание стало ничем, пустышкой. И так легко, оказывается, отказаться от него, от желания этого, от мечты, от стремления, от сокровенной цели. Мечту можно бычками закидать и залить алкоголем. Как могила получается. Надежно закрывает, саркофаг хренов.

Погрелась и перекусила, прожевала тушенку, безвкусную, резиновую. Суррогат жратвы. Как и все в Зоне – суррогат. Раньше Скай думала, что здесь она, жизнь, на острие. Когда ты лицом к лицу со смертью, когда смотришь в ее бездонные глазницы. Тогда и дышится иначе же. А в Зоне нет жизни. Просто пародия. Жестокая, извращенная пародия.

Захотелось домой. Пускай там – никого. Пускай там – серость, унылость. Пускай. Но там шанс. Тот самый, что она не могла разглядеть тогда. Тот самый, от которого в эту самую Зону и убежала, надеясь найти его здесь. Шанс уехать – за границу, к морю, уйти в горы, встретить любовь. Да что угодно там можно, за колючей проволокой. А здесь? В Зоне? Срубить несколько миллионов вечнозеленых? И с ними что? На тот свет забрать, когда ошметки по окрестностям раскидает? Хоть Скай и не верила ни в рай, ни в ад, но почему-то вспомнилась старая хохма о том, что уж в раю-то точно денег не берут.

Поднялась, швырнула банку в огонь. Костер закидывать землей не стала. Пусть горит, пусть перекинется на сухие ветки, пусть вся Зона выгорит, пусть станет выжженным пятном на теле планеты, но сгинет.