Проклятое ожерелье Марии-Антуанетты

– Сударыня, – Тран наклонился к ее побледневшему лицу, – вы мне глубоко симпатичны. Но деньги я люблю больше. А посему давайте договариваться полюбовно. Вы отдаете мне деньги и бриллианты…

– И вы меня отпускаете? – живо проговорила Жанна. Максим покачал головой.

– Нет, моя милая. Королевский приказ есть королевский приказ. Вы умрете.

– Тогда какой смысл мне делиться с вами? – удивилась Жанна.

– Смысл в этом есть, – заверил ее преступник. – От этого будет зависеть, как вы умрете.

Де Ла Мотт расхохоталась.

– Вы считаете это веским аргументом?

– Еще каким, моя дорогая, – подтвердил де Тран. – Вам, видно, не приходилось делать такой выбор. Дело в том, что вы и так расскажете мне, где прячете бриллианты: в случае вашего упрямства я вырву это признание под страшной пыткой, после которой вы сами будете молить меня о смерти. Если же вы отдаете мне все добровольно, я выстрелю вам в сердце, и смерть будет мгновенной и безболезненной. Ну, решайте же поскорее.

Жанна закрыла глаза.

– Смерть есть смерть, какой бы она ни была, – прошептала графиня. – Бриллиантов у меня нет, поэтому пытайте сколько душе угодно. Если я умру во время пыток, что ж, значит, так будет угодно Всевышнему.

«Мой покровитель дьявол не допустит, чтобы я погибла вот так, здесь, в этом старом храме», – про себя подумала женщина.

– Хорошо, – констатировал де Тран с каким-то извращенным удовлетворением, и Жанна поняла, что пытать людей доставляет ему огромное удовольствие. – Тогда приступим.

Он подошел к связанной и беззащитной женщине и ловким движением разорвал на ней платье, обнажив плечи и грудь. Графиня истошно закричала, но ее, разумеется, никто не услышал, только эхо пронеслось под старыми сводами часовни. Испуганные вороны, давно свившие здесь гнезда, закаркали и вылетели в разбитые окна.

– Здесь только мертвые, – усмехнулся Максим. – Скоро вы к ним присоединитесь.

Он ловко достал из корсажа бледной женщины конверт с деньгами и спрятал его за пазуху.

– О, вот моя первая добыча, – усмехнулся негодяй. – Сейчас начнем узнавать, где же спрятано самое ценное. Кстати, как ваше клеймо воровки? Зажило?

Он провел ногтем по букве V.

– Это о многом говорит. Теперь любой человек будет знать, с кем имеет дело. Вас не примет ни один хороший дом. Ну зачем вам такая жизнь, графиня? Ведь вы мечтали не об этом. Впрочем, хватит разговоров. Приступим.

Кнут свистнул в воздухе и опустился на белое плечо возле клейма, оставив багровую полосу. Жанна вскрикнула.

– То ли еще будет, моя деточка!