Проклятое сердце внутри меня (СИ)

Весь мир для нее потух, будто кто-то выключил свет и уничтожил солнце, вместе со всеми источниками света. Странный холодок, шедшей из глубины тела, сковал движения. Мышцы заныли от неожиданной и острой боли и, кажется даже занемели. Биение сердца замедлилось, но каждый его редкий удар гулко отдавался в голове, пробуждая какое-то неизвестное, всепоглощающее чувство, которое своей ядовитостью напоминало кислоту. Кровь словно стала гуще и застыла в венах, даря не самые приятные ощущения. Глаза обдало нестерпимым жаром, а появившееся после жжение вызвало слезы. Холод и тьма вокруг пугали. Странные ощущения и чувства ничего, кроме паники, не вызывали. В какой-то момент вся боль сосредоточилась в желудке. Такое ощущение, что на месте кишечника одна большая дыра, наполненная льдом. От этого чувства захотелось кричать, но ком застрял в горле, не давая вздохнуть. Когда Джашин понял, что натворил, было слишком поздно. Кожа девушки почернела и на ней появились белые полосы, напоминающие скелет. Глаза наполнились кровью и стали чисто алыми, полными ненависти и желания убить. Волосы окрасились в чисто белый и спускались до земли, чуть колышась на несуществующем ветру. Белые губы существа, которое когда-то было Эми, растянулись в кровожадной ухмылке.

- Я убью вас во имя Джашина. - Слишком громкое заявление для такой соплячки, но они все же могли внушить страх. Особенно Хидану, который, чтобы вот так вот преображаться использовал ритуал. Кровавый Бог внутри девочки не пытался что-либо изменить или даже говорить, просто понимая, что это единственный выход из ситуации. Сам того не зная, но он только что предрешил дальнейшую судьбу бедной девочки.

- Начнем же! - Подхватив потерянный кунай, она понеслась на Хидана, с неумолимостью скоростного поезда, которого, к сожалению, еще не изобрели в этой эпохе. Язычник защитился косой, но это ему мало помогло. Кунай-то сломался, факт, но девчонка еще жива, а потому голыми руками, погнув одно из лезвий, она все же дотянулась до горла парня, сдавив его со всей немалой силы. Правда, уже через секунду её откинули черные нити.

- Спасибо, Какудзу. - Прохрипел Хидан, следя за девчонкой, на которой ни царапинки! А её между прочим только что неплохо приложили о скалу. Что же это за девка такая? Этим вопросом задавался не один язычник, но и его напарник, но в битве о второстепенных вопросах не думают. Беловолосая стала складывать печати, следя за акацуками кровавыми глазами.

- Джашин, прости мои грехи! Забудь про них и помоги! Направь меня на путь кровавый, на славный путь - святой и правый. Не дай мне сбиться, оступиться, меня наставь, не дай забыться. - Складывая незнакомые акацукам печати, нараспев читала, как заклинание, собственно сочиненный стих девушка. К слову, этот стих Хидану понравился, но сейчас не об этом. Стоило девчонке сложить последнею печать, как небо почернело и появились свинцовые тучи. - Кровавый дождь карающих нечестивых! - Осклабившись в кровожадной ухмылке, провозгласила беловолосая и в подтверждение сказанного с неба стали падать алые капли, которые совершенно не вредили акацукам, разве что намочили их. Хидан и Какудзу были откровенно разочарованы, но они рано расслабились. Алые капли оказались настоящей кровью, густой и пахнущей железом. И всего через секунду эти капли стали одним сплошным потоком густой, солоноватой на вкус, жидкости, которая ко всему еще и чакру отбирала. Беловолосая, вызвавшая кровавый дождь, неприятно засмеялась, и от этого смеха собственная кровь в жилах застывала. Так смеются жители преисподней, её исчадия, но никак не шиноби. Хидан, наблюдая за незнакомкой, даже в какой-то момент подумал, что влюбился. Нет, правда! Молодая, красивая, разделяет его увлечения и взгляды на жизнь… Похоже, язычник потихоньку втюривался в беловолосую, в то время, как она просто уходила, следуя указам своего Бога. Забавно, не правда ли? Джинчурики Джашина признала его своим Богом! Бред или нет, но это реальность…

***