Прóклятое золото Колымы

Кстати, при защите докторской диссертации Богданова один из оппонентов во время своего выступления, войдя в раж, в ярости разорвал его книгу, посвящённую конструированию устройств по разработке россыпных месторождений золота.

Богданов исходил из работ М.В. Ломоносова и В.И. Вернадского. Известно, что М.В. Ломоносов впервые комплексно рассмотрел вопросы химии, геологии, горного дела, металлургии, экологии. Аналогично комплексного подхода придерживался и В.И. Вернадский. Поэтому Богданов брал на работу в институт не только горняков, но и химиков, конструкторов, металлургов…

В сентябре 1988 года Богданова назначили советником при дирекции Института горного дела Дальневосточного отделения Академии наук СССР.

Это было сделано в соответствии с Уставом академии, согласно которому достигшие 75-летнего возраста директора институтов переводились в ранг советников. В этой должности Евгений Иванович проработал пять лет, продолжая трудиться над совершенствованием горно-обогатительного оборудования.

Даже в таком преклонном возрасте он продолжал выезжать в заграничные командировки, в 1991 году он принял участие в работе конгресса по горному делу в Арктике, который проходил в г. Фэрбенкс (США, штат Аляска). По окончании он остался ещё на несколько дней в Фэрбенксе, чтобы прочитать цикл лекций на английском языке студентам и преподавателям местного университета.

Надо сказать, что по роду своей деятельности Богданов неоднократно выезжал за рубеж, выступал с докладами на конференциях в Польше, Чехословакии, Болгарии, Швеции. Читал лекции на английском языке студентам-горнякам и предпринимателям-золотодобытчикам в Анкоридже (США).

Как бы там ни было, институт был создан на «голом месте», и к 1985 году общая численность его составила 120 человек. Крикуны и случайные люди быстро отсеялись. В состав института вошёл отдел горного материаловедения и порошковой металлургии, лаборатория горных работ, лаборатория биотехнологии и абсорбирующих материалов, отдел комплексного минерального сырья, опытно-конструкторское бюро, которым руководил лично Евгений Иванович.

В центре Хабаровска на берегу Амура стоит красивое здание из красного кирпича, над входом которого вывеска говорит о том, что здесь расположен Институт горного дела ДВО РАН. В августе 1995 года на фасаде этого здания была установлена мемориальная доска: «В этом здании в 1985–1993 гг. работал Богданов Евгений Иванович, основатель института горного дела ДВО, видный российский учёный, член-корреспондент Российской академии наук».

У Евгения Ивановича была особая любовь к золотодобывающей промышленности. Он неоднократно подчёркивал важность её развития именно на востоке страны. Как-то по этому поводу он говорил коллегам:

– А вы знаете, что американцы во время войны прекратили поставки по ленд-лизу в СССР. Об этом не очень-то распространяются. И вот в Магадан прибыл их высокопоставленный чиновник в ранге вице-президента для оценки: сколько же золота мы добываем? Кстати, он принял в подарок золотой слиток. После его визита поставки по ленд-лизу возобновились. Так что золото нужно всегда…

Евгений Иванович не любил летать самолётами: на поездах как-то спокойнее, что ли, – но приходилось пользоваться и авиатранспортом, особенно когда надо было выезжать в Москву, Ленинград или за рубеж.

Но уж во Владивосток он всегда добирался поездом, а это случалось довольно часто, приходилось ездить и на заседания правления, членом которого он был избран, когда исполнял должность директора-организатора Института горного дела, да и по другим, не терпящим отлагательства вопросам.

Всего одна ночь – и ты уже во Владивостоке, сделал свои дела – и в этот же вечер можно было отправляться обратно в Хабаровск. Спал в ночное время он в силу возраста уже мало.

А так обстановка в купе, чай в подстаканниках, вежливые проводницы располагали к самому настоящему отдыху. Под стук колёс и думалось хорошо. А думать было о чём.

Поезд подходил к Владивостоку. Стоял август и как всегда в это время года, погода благоприятствовала. Июльская влажность постепенно убывала, и, хотя по утрам становилось прохладнее, солнце по-прежнему заглядывало в окно вагона, предвещая хороший ясный день.

За окном проплывали дачные пригородные места Владивостока, с одной стороны зелёные откосы, с другой – голубела водная гладь Амурского залива.

А вот и Вторая Речка, станция, на которую прибыл эшелон с заключёнными в 1937 году. На месте бывшего капустного поля выросли дома Большого Владивостока. За станцией Моргородок поезд делал крутой вираж, и Богданов переходил к противоположному окну, чтобы увидеть нефтебазу, от причала которой в своё время отходил пароход «Джурма», увозя в своих трюмах тысячи зэков, среди которых был и он, Богданов, осуждённый сразу по двум статьям – 58-й и 182-й.

В одну из поездок на заседание Президиума во Владивосток Евгений Иванович ехал в одном купе со своим замом по науке профессором Верхотуровым.

Тот, не тратя времени, начал готовиться к предстоящей лекции в институте, посвящённой изучению диаграммы «железо-углерод».