Н.А. Третьяков: «Александра с Украины. Петр приболел (с желудком вроде что-то). Шуру видел, спросил, как он. Ответила: «На родину к себе увезу. Сын закончит школу и уедем». Строгий был и работящий».
Одна из жительниц вспомнила, что младшую дочь звали Надежда, другая — сообщила адрес, по которому после переезда от жены Кузнецова приходили письма.
Я написал на Украину, в город Конотоп. Через месяц мне ответила младшая дочь Кузнецова Надежда Кныш, которая проживала по указанному адресу:
«До слез тронута и благодарна за наших Воинов-победителей, осужденных и забытых…
Без слез не могу говорить о судьбе отца, только подумаю, с какой раной в душе жил, воспитывал, строил дом, мой отец. Я помню каждое 9 мая, помню мокрые глаза, когда родители читали какие-то письма, теперь я знаю, какие письма они ждали. Когда повзрослела, сама писала и ожидала.
Жили мы до 1976 г. в п. Верхная Тойма, по желанию отца выехали на Украину. Отец долго болел, а умереть и быть похороненным хотел тут, в Сумской области.
Захоронен он в с. Мельня, что расположено севернее от Конотопа — это родина мамы.
Помню папины глаза, когда получали письма, в которых говорилось подождать 3 года, затем обратитесь через 5 лет и т. д. Последнее письмо я писала Горбачёву. Пришло что-то невразумительное, похожее на «отстань».
Пишу теперь нашему правительству, буду ждать.
…Я знаю и со слов и из документов, что отец не справился с эмоциями, когда его унизили, оскорбили!!!
Не буду описывать всё, как это произошло, а высылаю выписку из письма, которое писал отец».
Вот что писал в начале 1963 г. в Министерство обороны СССР отец Надежды Кныш:
«…К Вам обращается офицер запаса, Герой Советского Союза КУЗНЕЦОВ П.Е. Убедительно прошу Вас разрешить мой вопрос, чтобы я мог и дальше работать и жить как человек, как полноправный гражданин Советского Союза. В эти дни, когда Советский народ и его Вооруженные Силы отмечают 20-летие со дня Великой исторической битвы на Волге, я с чувством великой гордости за свой народ обращаюсь к Вам.