Проклятые башни

Положив под голову руки, молодой лорд закрыл глаза, из которых все еще катились слезы, и уснул. Когда его разбудил оглушительный звон колоколов, он не помнил ничего, кроме нежности ее голоса, восхитительной страстности ее объятий и своего собственного неутолимого желания.

Мертвую девочку назвали Лавинией в честь матери Лахлана и похоронили на кладбище Мак-Кьюиннов в конце дворцового парка. Белая как снег, Изолт крепко прижимала к себе новорожденного сына, тепло закутанного, чтобы не простудился на пронизывающем холоде. Его назвали Доннканом Фергюсом, в честь двух братьев Лахлана, превращенных в дроздов и растерзанных ястребом Майи.

Банри не пролила ни слезинки, когда ее маленькую дочь опускали в промерзшую землю; ее лицо было застывшим, точно вырезанное из белого мрамора. Ее слезы выплакала Изабо, чувствуя, как они жгут ей лицо.

— Это цена, которую Белые Боги взяли за мое предательство, — сказала Изолт, когда они возвращались во дворец. — Я должна была догадаться, что они не отпустят меня так просто.

Дайд Жонглер тоже был на похоронах. Подойдя к Изабо, он коснулся ее локтя.

— Мне ужасно жаль, что с девочкой так все получилось, — сказал он неуклюже.

— Да, до чего же грустно, — ответила Изабо, снова начиная плакать. — И все-таки у них остался один малыш, а он, похоже, здоровый и крепкий.

Дайд отвел ее в сторону от скорбной процессии и поцеловал. Некоторое время она, не реагируя, стояла в его объятиях, потом отстранилась.

— Дайд, что ты слышал о Бронвин во время своего путешествия по стране? Как к ней относятся?

Он вздрогнул.

— Ты имеешь в виду дочь Колдуньи? Ну, конечно, некоторые поддерживают ее. Мы слышали разговоры о том, чтобы посадить ее на престол, но это только разговоры…

— Ты говорил об этом Лахлану?

— Ну разумеется, говорил, — вспылил Лахлан. — Он же мой хозяин. К чему все эти разговоры о дочери Колдуньи?

Дайд снова попытался поцеловать ее, но Изабо отвернула лицо, и он дотянулся лишь до ее щеки.

— Что он думает о ней? — спросила она.

— Не все ли равно? — ответил он.

Она вывернулась из его объятий и взглянула ему в лицо.

— Нет, не все равно, потому что я боюсь, что он замышляет что-то недоброе! — горячо возразила она.

— Ну, пока жива, она всегда будет представлять для него угрозу, — ответил он, обвивая рукой ее талию. — Ну же, Изабо, почему ты не хочешь меня поцеловать?

Она снова покорилась ему, но никак не ответила на его поцелуй.

— Ты нашел Лиланте? — спросила она, и он раздосадованно фыркнул.

— Нет, я ее и не искал, — отозвался он. — А ты хотела, чтобы я попытался?

— Я просто беспокоюсь за нее, — ответила Изабо, и ее щеки залил румянец. — Ну, после того, как она застала нас в таком виде…

— Да уж, она выбрала самый подходящий момент, — со смешком согласился Дайд. Она не могла поднять на него глаз и начала что-то лепетать, но он прервал ее, прикрыв ей рот ладонью. — Не надо, Изабо, — сказал он. — Я вовсе ни о чем не жалею, разве только о том, что она появилась так некстати. Только не говори, что жалеешь о случившемся, или что ты не должна была так поступать. Я хотел этого с тех самых пор, как увидел тебя в Кариле…

— Так тогда на площади это был ты?

— Да, и мне очень жаль, что не смог спасти тебя! — воскликнул он. — Когда я услышал твое имя, то больше ни о чем другом не мог думать. Если бы я только знал, что тебя поймали! Я видел тебя лишь мельком и не мог подойти поближе, там была такая толпа…

На ее опущенном лице отразилась горечь.

— Ну да, забрасывавшая меня гнилыми овощами и камнями, — сказала она, непроизвольно прикрывая свою искалеченную руку здоровой.

Дайд схватил ее, стянув перчатку и попытавшись поцеловать уродливые рубцы, но она вырвала ладонь и не позволила взглянуть на нее. Он сделал попытку снова обнять Изабо, но она уклонилась, сказав:

— Мне лучше уйти. Изолт будет ждать. Попробуй найти Лиланте, я очень за нее беспокоюсь.

Дайд с тревогой на лице проводил ее взглядом, потом с размаху пнул заснеженное дерево, так что ему на голову и за шиворот хлынул снежный душ. Выругавшись, он отряхнул свою малиновую шапочку и пошел вслед за ней.

Прошло несколько дней, прежде чем Изабо, наконец, отыскала плакучее зеленичное дерево, притулившееся у стены в парке. Она прижалась щекой к гладкой коре и позвала Лиланте по имени, но голые ветви не дрогнули в ответ, ничем не выдав того, что это не просто дерево. Изабо тихонько уговаривала подругу, сбивчиво оправдываясь и утешая ее, но не получила никакого ответа и в конце концов оставила древяницу в покое.

РЫЖИЙ КОНЬ

Изабо сидела в классе в Башне Двух Лун, склонившись над обгоревшей тетрадью, когда послышался робкий стук в дверь. Все ученики подняли глаза, а их учитель Дайллас Хромой раздраженно фыркнул и сказал:

— Войдите!

Тяжелая дверь приоткрылась и за ней показалось взволнованное веснушчатое лицо одного из помощников конюха.

— Изабо Рыжая здесь? — спросил мальчик. — Она нужна во дворце.