Проклятые дни. Зарисовки с натуры

– Не увольняйте меня пожалуйста-а-а-а!! – по щекам девушки снова побежали серые ручейки.

– Да никто тебя не увольняет! Иди на свое место!

– Спасибо! Спасибо большое, Михаил Вячеславович! – девушка повернулась и почти бегом рванула в сторону приемной своего шефа.

– Да, вот ещё…

– Что-нибудь сделать нужно? – повернулась на всё готовая Надюшка.

– Телефон вот свой возьми, – протянул ей розовый обмылок Михаил.

После чего, погруженный в свои думы, пошел к себе.

Надюшка провожала его разочарованным взглядом…

20 марта, вторник, позднее утро.

Москва, высотка, квартира

Галина оторвала голову от подушки, с тревогой прислушиваясь к звукам из-за стены. Однако продолжения не последовало. Ни тебе приказаний свежей (как вариант – тепленькой) воды принести, ни подушку поправить, ни одеяло (потеплее или наоборот, похолоднее) поменять. Ни просто: «Посиди пока рядом, вдруг мне совсем плохо станет, не смогу сама «Скорую» вызвать!»

Сегодня, кажется, старуха мирно уснула, поупражнявшись в словесности.

Галина жила у вредной старухи уже третий год. Работала на местном рынке, поднявшись по базарной карьерной лестнице от продавщицы мороженой рыбы до манерной дамы – продавца-консультанта дамского нижнего белья. Бизнес-леди! Хозяином был, по меткому определению продавщиц, «наш мандаринчик». Рафаэль Гусейнович, поднявшийся на цитрусовых азербайджанец, обладающий невысоким ростом и непомерным самомнением.

Время от времени Рафик приглашал её к себе домой: квартиру убрать или столы накрыть, приготовить-разложить, «э, да, слушай, ребята придут, да!», да убрать после этого. Практически всегда к оговоренной работе добавлялись услуги несколько иного рода. О которых Галка бы ни в жизнь не призналась своему гражданскому мужу Славе. Слава был земляк: такой же согнанный безденежьем с отчего дома в Орле и приехавший в Москву «на заработки» работяга. Жил он в Москве уже давно и вот в последнее время присоседился к Галке, а, точнее, к её возможности предоставить ночлег, еду и женскую ласку. Работал Слава дежурным электриком в «Мосэнерго». Свободное время волей-неволей приходилось тратить на подработки – рассиживаться в бабкиной квартире не позволял несносный бабкин характер. Сама старуха в то же время смотрела на «хахаля» как на зло неизбежное: лучше уж один и постоянный, чем незнакомые и разные. К тому же как-то сами собой поменялись на новые все розетки и выключатели, да и лампочки перегоревшие менялись сразу… Налицо экономическая выгода.

Сегодня Славик был на ночной смене и прийти он должен был только к обеду.

Галина в уходе за старухой имела свой интерес. Конечно, ублажая маразматическую бабку, она надеялась, что не прошли впустую разговоры о завещании. Именно мысль о бабкином завещании грела её в самые тяжелые моменты. Будучи в добром расположении духа, бабка уже не единожды заявляла:

– Всё тебе отпишу, дочка! Пусть после меня тебе в радость за труды и заботы твои достанется, чем этому проклятущему государству, не заботящемся о своих заслуженных ветеранах!

– Спасибо, спасибо Вам, Лея Львовна! Не надо на тот свет собираться, дай Вам бог прожить ещё столько же!

Она называла старуху только по имени-отчеству. Был случай, когда она, забывшись, назвала её «бабушка», и тут же нарвалась на презрительно-подозрительное:

– В родственницы набиваешься? Да ещё в старухи записала?

Вот с тех пор то доброе отношение и как отрезало. Нет, конечно, Галина по-прежнему смиренно терпела все бабкины выходки, мило улыбалась и ни в чем не давала повод себя заподозрить. Но это была лишь маска. Мысли она вынашивала самые черные. Уже была достигнута договоренность с местным нотариусом – молодящейся дамой «под пятьдесят», в которой Галка по-бабски рассмотрела нерастраченную страстность и для которой отбирала белье, казалось, только и состоящее из резиночки, чуть прикрытой кружавчиками. За пол-цены бабкиной квартиры нотариус пообещала «сделать всё как надо» с бабкиным завещанием.

Поначалу Галина была уверена, что бабка с её столь частыми вызовами «Скорой» вот-вот отдаст Богу душу. Но потом поняла, что здоровья у той на семерых. И стала прикидывать варианты. Можно было бы, конечно, травануть бабку – в её возрасте вряд ли станут проверять, от чего та копыта отбросила, но как-то боязно. Вот если б яд какой, чтоб гарантировано не определился при вскрытии… Был еще вариант подпрячь на это дело Славика. Но было непонятно, как он к такому предложению отнесется… А терять непьющего мужика Галка не хотела.

На работу надо было к одиннадцати. Завтрак давно был приготовлен и был в минутной готовности к подаче – ждать старуха не любила. Бабка что-то разоспалась, и Галка заглянула к ней убедиться, всё ли нормально и не пора ли помочь идти в ванну умываться.

– Лея Львовна, доброе утро! Как Вы себя чувствуете? – произнесла Галина дежурную фразу и остановилась как вкопанная.

Почему-то пахло ацетоном. Или это воняют какие-нибудь пролитые бабкой лекарства?