Проклятые кровью

Сейчас они должны будут кормиться друг от друга. Она опустила нож. Долгое молчание повисло между ними, поскольку она вспомнила ощущение его тела в ней и то, как она впитывала его прозрачную душу.

- Все, что нам нужно, это завершить связь.

Алия задыхалась.

- И это все?

- Это не сделает нас сиамскими близнецами. Когда связь завершится, мы сможем жить раздельно. Мы будем в состоянии кормиться, как обычно, и мы можем научиться контролировать наше сознание, чтобы обеспечить друг другу уединение.

-Ты имеешь в виду, превратить это в болезнь, с которой мы можем жить? Это была сомнительная перспектива.

- Я был зол. Но мы оба несем ответственность за самих себя. Что произойдет с твоей территорией, если я убью тебя завтра?

- Более важно, что произойдет с твоей, если я убью тебя?

- Давай договоримся. Никто из нас не захватит Миннесоту.

- Отлично. Я никогда не хотела Миннесоту. Я хотела Нью-Йорк.

Уголок его рта приподнялся, не столько удивленно, сколько с горечью.

- Ты и так уже заполучила Нью-Йорк.

В желудке у Алии все опустилось. Что он за человек? Почему находится рядом с ним так приятно и ужасно трудно?

- Я был в тебе в течении долгого времени. - Констатировал он очевидный факт. - Дай мне руку.

Алия сцепила руки за спиной.

- Нет. Завтра ты должен со мной бороться. Для своей же собственной пользы. Иначе …

- Иначе, что?

Алия неуверенно вздохнула.

- Иначе все закончится тем, что ты женишься на мне.

Он широко взмахнул руками и закричал:

- Я приехал сюда, чтобы жениться на тебе!

- Я не могу.

Она отступила, ее желудок угрожающе взбунтовался. Разве он не видел, что для них это была плохая идея?

- Я не хочу быть твоей клеткой. Я хочу быть твоим щитом. Дайте мне руку и позволь мне доказать это.

Сияя праведной искренностью, он протянул руку. Она взглянула на дверь, надеясь на нападение. Где были те плохие парни, когда ты так в них нуждалась?

Он не убирал руку, и она знала, что не могла больше скрываться от него – не после того, как он жил в ее сердце и плавал по ее венам.

Она вложила свою ладонь в его руку. Их пальцы переплетались. Слабый электрический разряд прошел между ними. Веревка ожила. Она скользнула по их соединенным рукам и обвила ее руку.

Испугавшись, что ее могут связать, она попыталась резко увернуться. Когда она увидела, что он ее не отпускает, то нацелила удар на его коленную чашечку.

- Полегче! - Он увернулся от ее ноги. - Это для тебя. Я отдаю это тебе.

- Почему?

- Потому что князь утверждает свои собственные правила.

Веревка достигла ее плеча. Она хотела сорвать ее. Желание Михаила не имело смысла. Она должна была убраться отсюда.

- Я не понимаю.

Впервые при этом разговоре он заколебался. На мгновение он казался неспособным говорить вообще.

- Мы будем жить отдельно, но думаю иногда, мы будем... навещать.

Его мысли сплелись с ее, вспыхнув картинами их скользящей кожи, слитыми в поцелуе губами, его горячий член возле ее бедра. Во рту у Алии все пересохло.

- Навещать?

- По … мм …, каким дням?

С выражением потерпевшего поражения, он начал расстегивать свою рубашку.

- Я готов принять любые твои условия.

Алия никогда не была нервной девственницей, но неожиданно почувствовала себя одной из них. Сделав вид, что ее интересуют отдельные части его одеяния, она спросила:

- Правда?

Она указала на приспособления, окружавшие их.

- Действительно ли ты понимаешь, как я предпочитаю этим заниматься?

Стягивая свою расстегнутую рубашки он пожал сначала одним плечом, затем другим. Грубая буква "А" на его груди растягивалась и сжималась, прокатываясь по мускулам, опоясывающим его плоский торс.

- Разве я не отдал тебе веревку?

Святые угодники.

- Ты говоришь, что ты хочешь, чтобы я использовала ее на тебе? Что хочешь, чтобы я тебя связала?

Вместо ответа он снова уселся на приспособление для порки и начал стягивать ботинки.

- Что ты себе думаешь? Кто-нибудь может войти сквозь эти двери в любую секунду

- Доминик занимается...

- сватовством. Это единственное логическое заключение. Он хочет, чтобы мы сделали это.

- Что, если ты ошибаешься?

Михаил наклонился вперед, опустив локти на колени, его длинные кривоватые ноги, уязвимые и заманчивые под поясом его сшитых на заказ брюк.

- Ты говорила, что доверяешь ему безоговорочно. Если ты не можешь доверять собственным суждениям, чему ты сможешь доверять?

Никому. В этом и была проблема.

- Доверься мне. Я уверен. Мы в безопасности.

Он перевел взгляд на веревку на ее руке. Он посмотрел на нее как на врага.

- Я не собираюсь этого делать.

Даже когда она говорила это, веревка скользнула по ее плечам вниз к противоположной руке, очевидно, в восторге от этой идеи. Раздраженная, она тряхнула рукой и веревка замерла.

- Это не твоя сцена. Я не собираюсь заставлять тебя делать то, что абсолютно противоречит твоей природе.

- Я хочу эту веревку.

Он говорил, опустив голову.

Она присела возле него, пытаюсь разглядеть за волосами его лицо.

- Это невозможно.

Он вскинул голову, встретившись с ее глаза на краткий, невыносимо короткий момент.

- Это относительно спальни. Только спальни. И я сказал, что устанавливаю свои правила.

Смущенная она потрясла головой.