Проклятые ночи

Он сам не мог объяснить себе, зачем приехал сюда. Смотреть на мёртвые тела – точно не хотелось. Иван почти собрался повернуть назад, но бросил взгляд на доски крыльца – они были светлыми и чистыми, никаких тёмных пятен. Он поднялся и в нерешительности потянул дверь. Та поддалась. Внутри было тихо. В холле тоже никакой грязи. Он смелее двинулся вперёд и лишь на секунду задержался, прежде чем заглянул в гостиную.

Там было пусто и чисто. Мертвецов не было, как и любых следов бойни. Даже мебель пропала. Казалось, здесь никто не жил уже много лет.

Иван развернулся, пересёк холл и вошёл в библиотеку. Стола, дивана и кресел тоже не было. По стенам всё ещё тянулись полки. Но все книги с них пропали.

Он несколько минут стоял посреди пустой комнаты. Затем в нерешительности вышел в холл и снова замер. Проверил кухню – никого и ничего. Из холодильника пропали запасы еды и пива. Иван вернулся к лестнице и двинулся наверх. На втором этаже он остановился перед дверью в комнату Катарины. Сначала занёс руку, чтобы постучать. Кто бы ему открыл? Протянул ладонь, чтобы повернуть ручку. В прошлый раз его ударило заклятьем. Есть ли оно ещё? Медленно и жмурясь от страха, он коснулся двери. Ничего.

Там никто не прибрался. У окна стояла старинная кровать с резным изголовьем и смятым бельём. В глубине комнаты темнел шифоньер, в приоткрытую дверцу можно была разгядеть комья одежды. Сбоку от кровати – туалетный столик с девчачьими баночками. Но их было совсем немного – Катарина редко красилась и не следила за собой. Среди косметики лежала потрёпанная книга в мягком переплёте. Иван взял её и грустно улыбнулся. Любовный роман. Мускулистый смуглый красавец страстно обнимал рыжеволосую полураздетую бестию. Несмотря на глупые выражения на лицах и фальшивую позу, они напомнили Марка и Катарину. Иван задумался. Он понятия не имел, что представляет собой тьма Гиннунгагап, из которой пришли демоны и куда отправились командир и вёльва. Но он очень надеялся, что там у них будет время для себя. Катарина наделала делов, но он никак не мог перестать жалеть её. Может быть, в том, другом мире она осознает свои ошибки. А Марк, которого больше не будут тяготить страх его происхождения и строгое воспитание Андреаса, найдёт силы, чтобы простить её и быть с ней. Может быть, им там даже будет хорошо. А ещё, может быть, Марк встретит там свою мать.

– Да, так всё и будет, – зачем-то сказал Иван вслух, глядя на влюблённых на обложке книги.

Его ноги кто-то коснулся. Иван вздрогнул и посмотрел вниз. Пушистый комок у его ступни тоже дёрнулся и попытался спрятаться под кровать, но на коротких лапах бегал он медленно. Иван нагнулся и подхватил котёнка, которого всего неделю назад сам принёс в дом.

– Эй, приятель, похоже, только мы с тобой тут и остались. А поехали-ка ко мне домой.

И они поехали домой.

***

Через несколько недель, после того как Иван подал заявление на академический отпуск и устроился на работу, в интернете ему попалась новость, что владельцы дома у Лахта-центра передали его государству. Теперь его отреставрируют и превратят в музей. Кем были эти владельцы, в тексте не упоминалось. Больше он ничего не слышал про этот дом. И больше никогда там не был. И не встречал никого, кого знал берсерком.

Он взялся за языки. Вряд ли в нём осталась хоть кроха заклинания, позволявшая понимать иностранную речь. Но всё же процесс пошёл легче. Наверное, говорил Иван себе, потому что теперь у него была цель.

На работу он ходил исправно и делал всё, что от него хотели, особо не вдаваясь в детали. Это был временный вариант. Раз в неделю или две, по выходным, он ехал в отдалённый спальный район и стучал в железную дверь здания бывшего детского сада. Его встречал знакомый запах щей и подгоревших котлет, в которых было больше хлеба, чем мяса. Он надевал фартук и шапочку для волос и вставал на раздачу.

Он по несколько часов накладывал еду бездомным или просто бедным людям. Первые месяцы он надеялся и боялся встретить новых бывших гоблинов. Но или их больше не было, или они слишком хорошо притворялись. Тогда он забыл про поиски и стал просто смотреть в лица людей. Он вновь видел их истории. Чаще всего несчастливые. Одинокие. Покинутые. Брошенные. Он старался улыбнуться каждому, кому нужна была толика человеческой любви. Кому-то он кивал, с кем-то здоровался и обменивался парой фраз, чтобы не задерживать очередь.

Порой к нему присоединялась Лиза. Каждый раз она закатывала глаза, морщилась и огрызалась, словно её затащили туда силой. Первый раз она появилась после того, как поступила в театральный. Иван тогда уговорил отца дать ей попробовать уже в этом году. Он улыбался и говорил мягко и убедительно. Отец поддался. А Лиза визжала от восторга. Потому, наверное, и чувствовала себя обязанной.

Через год Иван вернулся в университет. Отличником он не стал, но сразу заявил в деканате, что собирается стать дипломатом. За такой настрой к нему прониклись уважением, его отправляли на стажировки и знакомили с нужными людьми, помогли пройти год по обмену, а после и устроиться на работу.