Проклятые поэты

…Попробуем разобраться в возможном ходе его мыслей.

Во-первых, Огюст – друг, сочувствующий и верящий в его талант, озабоченный его, Бодлера, состоянием дел и здоровья. Он поймет и простит, тем более что поэт выручит за сделку деньги и сумеет ему вернуть эти пять тысяч, когда он, Огюст, выйдет из тюрьмы и будет в них несомненно нуждаться. Спасибо еще скажет, а старый контракт порвет или заключит нечто новое, с учетом возникших изменений. Во-вторых, – и тут вновь всплывает моя догадка, можно будет благодаря Этцелю избавиться от «Цветов» и полностью засесть за стихотворения в прозе, обеспечивая им таким образом гарантированный выход. Поэт не надеялся больше на возможность окончательного решения ключевой творческой проблемы завершения «Цветов Зла» КАК ЕДИНОГО ЗАМЫСЛА, у него возникает идея: а что если завершить этот замысел КРУЖНЫМ ПУТЕМ – превратить стихотворения в прозе в своеобразный прозаический томик, продолжающий проблематику стихотворных «Цветов». Нечто подобное действительно проглядывает в доведенном до половины замысле прозаических миниатюр.

13 января 1863 года Бодлер подписывает с Этцелем договор на пять лет эксплуатации «Цветов Зла» и «Стихотворений в прозе», за что получает аванс в сумме 1200 франков. Этцель, поразмыслив, от одноразового тиража отказался, предпочитая пять лет, ибо чувствовал хитрец, что атмосфера вокруг имени Бодлера меняется к лучшему, что вскоре начнется его эра и поэзия его станет ходовым товаром. И еще одно условие поставил Этцель – сначала сдача «Стихотворений в прозе», после чего только – «Цветов». Ох, лукав же и мудр этот Этцель! Он знал, что стихотворения в прозе еще в работе, что, возможно, работа над ними затянется еще на год, а, следовательно, с одной стороны, понятие «пять лет» расширяется, с другой же – блокируются «Цветы Зла». Этцель ждал наступления популярности Бодлера, поэтому тянул срок. На чем же основывался его прогноз?

В начале 1862 года Бодлер привлек к себе внимание выходкой, одновременно и комической, и экстравагантной. Он представил свою кандидатуру во Французскую академию! Бодлер под куполом Академии! Скандал в стане добропорядочных «бессмертных», но и всеобщая потеха, которую Сент-Бёв назовет «безумством Бодлера». Шокинг и буффонада. Только мудрый и добрый Альфред де Виньи отнесется к этой выходке серьезно. А это кое-кто заметил, возможно, и Этцель. Конечно же, Бодлер знал, что у него нет и малейшего шанса и, не дожидаясь выборов, сам же свою кандидатуру снял. Это был вызов. Но и разведка.