Проклятые сны (СИ)

И передняя левая лапа того, с кем, если верить этому проклятому гаданию, мне следовало жить долго и счастливо, с острейшими даже в полумраке когтями, царапнула по тому самому паркету, которым так гордились родители Ирмы. И, судя по тому, что каждый коготь был длиннее моей стопы минимум на десяток сантиметров, шансов выжить у меня оставалось чуть меньше, чем ноль…

Я дернулась, но тут же застыла на месте снова, едва ли отступив на шаг. Демон замер вместе со мной, снова начав принюхиваться, а я, чувствуя, как паника сбирается удушливым комком, перекрывая доступ к кислороду, судорожно пыталась сообразить, что делать.

Вот зачем я разделась?! Джинсы и футболка с носками от когтей, даже, если они заденут меня вскользь, не спасут, а маленький складной нож, который я носила в качестве средства самообороны «на всякий случай» остался во внутреннем кармане куртки. Невелика защита, но хоть что-то! Да у меня даже шпильки в волосах не было, не говоря уже о чем-то серьезнее!

Еще раз, впрочем, без особой надежды, быстро оглянулась по сторонам. Нет, ничего не изменилось, разве что ограничение пространства стало куда нагляднее — теперь вместо стен отчетливо клубился густой светлый серый туман, совершенно не добавляя мне уверенности и храбрости.

И даже мебели в обозримом пространстве не оказалось. Только проклятое зеркало, снова сделавший вперед небольшой шаг демон и свеча…

Точно!

Свеча!

В последний момент, не выдержав осознания перспективы закапать дорогущий паркет красно-черным воском, Ирма притащила небольшие металлические подставки с ручками, напомнившие мне обычные подстаканники. Но свечи в них встали идеально, а большего и не нужно было.

И сейчас это оказалось, как нельзя более кстати.

Возможно, идея была глупой. Но ни умных, ни вообще каких-нибудь, в голове больше не обнаружилось.

Поэтому, быстро наклонившись и не позволив сомнениям просочиться в разум, я схватила «подстаканник» и, не утруждаясь выниманием начавшей заметно чадить свечи, резко размахнулась и швырнула всю конструкцию вперед…

Подумать о том, что будет, если не получится, успела. А вот испугаться, хвала небесам, нет. И так уровень стресса бил все рекорды, куда уж сильнее…

А еще через мгновение громкий звон рассыпающегося стекла заполнил помещение, всколыхнув реальность куда ощутимее взрывной волны. Пол вздрогнул так, что я покачнулась в попытке удержать равновесие. А затем — качнулась еще раз, когда от оглушительного рева демона заложило уши. И стекающий красный воск по деревянной поверхности рамы уничтоженного зеркала слишком сильно напоминал кровь, чтобы не отпечататься в сознании куда ярче фотографии…

Вот только чья же это должна была быть кровь?..

Додумать я не успела.

Один выдох.

Одно движение век в попытке сморгнуть страшную картинку перед глазами.

И реальность в который раз за сегодняшний, чересчур долгий день, растворяется вокруг меня, рождая ощущение, что я схожу с ума.

— Дара! — Распахиваю глаза от того, что меня весьма неласково дергают за локоть. — Дара! Очнись!

— А? — Вырывается непроизвольно и так хрипло, что не узнаю свой голос.

— Что с тобой? Тебе плохо? — Ирма, несмотря на раздражение, которое ей не удается скрыть, все же больше беспокоится за меня, чем сердится.

Сердится?

За что?

— Нет, не плохо, — откашливаюсь, как грузчик с тяжелого бодунища, пытаясь одновременно оглядеться.

— Тогда зачем ты это сделала? Что за дурацкая выходка? — Вот теперь мой локоть отпускают. И подруга отступает на шаг, складывая на груди руки.

А я понимаю, что снова нахожусь в ее квартире. В круге из коряво начерченных странных рун. И никакого тумана вместо стен больше нет, а звуки с улицы густо перемешиваются с тиканьем часов, шуршанием одежды, возмущенным сопением подруг и гулом в моей собственной голове. Состояние такое, будто меня по ней знатно приложили — не то кружится, не то болит, но соображает откровенно плохо, а ощущение подташнивания не позволяет сосредоточиться.

А через секунду я резко выдыхаю, понимая, что еще чуть-чуть и завою в самой настоящей истерике.

Потому что зеркало никуда не делось.

Точнее, его остатки.

Осколки некогда блестящей поверхности густым крошевом укрыло тот самый паркет, которому, похоже, уже ничего не страшно после сегодняшнего. А на раме застыли красные потеки. Именно так, как я запомнила…

Но тут Ирма едва слышно, хотя и этот звук показался мне оглушительным в сравнении с той гнетущей тишиной, разрывавшей мои барабанные перепонки всего несколько минут назад, топнула ногой. Видимо, в нетерпении. Но и этого мне хватило, чтобы «очнуться».

И понять, что объяснений все-таки избежать не получится.

Но хотелось ли?

Страх все еще тугой плетенкой сидел внутри, настойчиво заставляя искать такую необходимую сейчас поддержку…

— Дара! — Ирма моих объяснений не дождалась, всплеснув руками от распиравших эмоций. — Я все понимаю, ты не хотела идти, не хотела гадать! Но портить-то все зачем? И что я скажу теперь родителям?