Проклятые сокровища

Во хитрец! Туран внутренне улыбнулся. Если владелец ломбарда хочет вернуть свои две с половиной сотни, то ему всё равно придётся принять участие в судебном разбирательстве. Если не с самого Ласса Амноса, то с его матери или старшего брата всё же можно будет стребовать отданные под залог средства. А для этого не помешает быть со следователем в хороших отношениях.

Туран вытащил из портфеля чистые листы и принялся оформлять протокол. Всё же хорошо, что утус Бизин спихнул на него бумажную работу. Какая практика. Во как пригодилось. За два месяца до автоматизма заучил строгие правила заполнения деловых бумаг. Ни один прокурор или адвокат не подкопается.

- Пожалуйста, назовите полный адрес вашего заведения? – попросил Туран.

- Улица Колбасный ряд 4, - ответит утус Панкор.

Задавая уточняющие вопросы, Туран быстро заполнил протокол. Благо стенограмма под рукой. Утус Панкор внимательно, даже придирчиво, прочитал протокол, но без лишних вопросов написал: «С моих слов записано верно» и поставил заковыристую подпись.

- Благодарю вас за сотрудничество, - Туран спрятал исписанные листы в портфель.

- Всегда рад оказать содействие полиции, - утус Панкор вновь качнул двумя подбородками.

- Всего вам хорошего, - попрощался Туран.

Выйдя на улицу, Туран вздохнул от радости и облегчения. Дело об убийстве Влига Амноса быстро продвигается вперёд. Удалось найти часть похищенного и узнать несколько очень интересных подробностей. А главное, Туран любовно погладил портфель, есть чем надавить на Ласса Амноса. Одно дело слова, пусть даже произнесённые со зверским выражением на лице, и совсем другое дело показания свидетелей.

Насвистывая весёлый мотивчик, Туран направился в Управление полиции. Младший Амнос уже должен прийти в себя и страдать от дикого похмелья. Специально велел надзирателям не давать ему воды – маленький и не совсем чистый способ давления. А не фиг было нажираться до поросячьего визга.

Глава 10. «Пытка похмельем».

Материал на Ласса Амноса есть. Пусть не столько много, чтобы передать в суд и отправить на каторгу за убийство отца, но достаточно, чтобы надавить и показать чрезмерную осведомлённость. А там видно будет.

Арестантское отделение находится в цокольном этаже в южном крыле Управления полиции. По сути мрачный подвал с бетонным полом, голыми стенами и зарешечёнными окнами под потолком. Ужасного вида железные двери с глазками и деревянные нары без одеял и подушек. Вид свирепых надзирателей в чёрной форме со связками ключей кого хочешь загонит в депрессию и уныние.

Спустившись по бетонной лестнице, Туран остановился перед столом дежурного надзирателя, здоровенного мужика с чёрными усами и большущей дубинкой на правом боку.

- Ласс Амнос, доставленный вчера поздно вечером, очнулся? – спросил Туран.

- Так точно, мастер! – бодро ответил надзиратель. – С час тому назад. Барабанил в дверь, требовал объяснений и слёзно просил воды. Сейчас затих.

- Не давали?

- Никак нет! Согласно вашим указаниям.

- Это правильно. Приведите его в камеру для допросов.

- Будет сделано!

Камера для допросов похожа на тюремную, только ещё хуже. Под зарешечённым окошком железный стол, стул с низкой спинкой и очень неудобная табуретка. Так называемая мебель наглухо вделана в бетонный пол. Керосиновая лампа под потолком освещает табуретку для допрашиваемого и часть стола. Пара толстых колец вделаны в стену как раз рядом с табуреткой.

Туран зашёл в камеру и положил на стол папку с бумагами. Немного радости работать в этом каменном мешке. Наверху, в кабинете утуса Бизина, вести допрос куда приятней и комфортней. Зато полутёмная обстановка и железная мебель идеально подходят для давления на Ласса Амноса. Когда свет дневной с трудом пробивается сквозь толстые прутья решётки, а на душу давят каменные своды, хочется сознаться даже в том, чего не совершал.

Правила арестантского отделения строго настрого запрещают проносить в камеру для допросов какие-либо предметы, но Туран всё равно прихватил прозрачный графин с водой и стальную кружку – реквизит для предстоящего представления.

Туран поставил графин с водой на столик с таким расчётом, чтобы край светового пятна высвечивал его прозрачный бок и содержимое. Похмелье – страшная вещь. А не дать с утра опохмелиться – ещё хуже. Между тем надзиратели заволокли в камеру Ласса Амноса и спорно усадили на неудобный табурет.

Ростом и фигурой Ласс Амнос в мать, такой же невысокий и стройный. Дорогой сюртук изрядно помят и запачкан тюремной грязью. На холёном личике красными пятнами бегают глаза, а на белых щёчках шуршит чёрная щетина. В аккурат дворянин недоделанный.

Лассу Амносу страшно, очень страшно. Вчера вечером он отрубился в любимом «Золотом индюке», а очухался в полутёмной тюремной камере. От столь контрастного перехода у кого хочешь крыша скрипеть начнёт. Молчаливые надзиратели и полная неизвестность оптимизму не добавляют.