Проклятые судьбы

— Я не собираюсь позволять тебе возвращаться в дом с гребаным монстром на лето и плясать под его дудку, — яростно прорычала она. Защитно. Как будто я был чем-то, чем она дорожила и что хотела защитить так же, как я страстно желал заботиться о ней.

Я взглянул на остальных, но мне было все равно, что они здесь и слушают нас. Они уже знают о моих чувствах к ней, так почему бы мне не сказать об этом при всех?

— Я говорил, что люблю тебя, Рокси, — прорычал я, и ее глаза расширились, когда она удивленно посмотрела на меня. — Но теперь я говорю тебе, что тоже хочу тебя. Только тебя. И не важно, что для этого потребуется.

— Дариус, — вздохнула она, ее взгляд метнулся к остальным, когда они немного отступили, давая нам возможность побыть наедине. Я мог бы накинуть на нас заглушащий пузырь, но какой в нем смысл? Мне все равно, знают ли они о моих чувствах к ней. Они ведь наша семья, и, несмотря на все причины, по которым должны были поощрять нас держаться порознь, наоборот пытаются помочь нам быть вместе. И теперь, когда дело дошло до дела, они заботились о нашем счастье больше, чем о каком-то гребаном троне, и я должен был гораздо раньше понять, что это тоже важно.

— Я понимаю, — сказал я, подходя к ней ближе. Настолько близко, что мы практически касались друг друга. — Я понимаю, почему ты сделала тот выбор, который сделала. Вечность — это чертовски долгий срок для того, кому ты не доверяешь. Что, если все, что у нас есть, это сегодняшний день, пока часы не пробьют полночь? Что, если это значит — посвятить себя мне? Быть моей до наступления полуночи. Ты бы тогда согласилась стать моей на такую вечность?

Глаза Рокси расширились, когда она посмотрела на меня, прикусив нижнюю губу, в то время как мое сердце колотилось о ребра, и я мог только думать о всех причинах, по которым она может сказать «нет».

— Почему ты хочешь провести со мной вечность после того, что я с тобой сделала? — спросила она, и я нахмурился, пытаясь понять, как она могла сомневаться в этом. — Звезды предложили тебе настоящую любовь, и ты добровольно открыл ей свое сердце только для того, чтобы я раздавила его в кулаке. Так зачем тебе вообще нужен второй шанс?

— Потому что в глубине души я знаю, что заслужил тот ответ, который ты мне дала, — честно ответил я. — Я не был достоин твоей любви тогда, и я все еще не достоин ее сейчас. Но если ты подаришь мне вечность, то я потрачу каждую ее секунду на то, чтобы стать лучше.

Она посмотрела на меня так, будто впервые увидела, и мне пришлось бороться с самим собой, удерживая ее взгляд и дожидаясь ответа от неё. Ведь я должен его услышать. Я должен знать, желает ли она пытаться бороться за нас, или я действительно все разрушил до основания.

Ее глаза были широко раскрыты и полны страха, когда она смотрела на меня, но в них было что-то еще. Что-то сильное, бесстрашное и несломленное, несмотря на все, через что она прошла в своей жизни от моих и чужих рук.

— Да, — вздохнула Рокси, ее голос дрожал, словно она боялась произносить это вслух. — Я не могу больше отрицать. Мне надоело отрицать то, чего хочет мое сердце.

— Навечно? — Подтвердил я, придвигаясь к ней так близко, что сладкий аромат ее кожи окутал меня, и мне больше никогда не хотелось вдыхать.

— Навечно, — согласилась она с окончательностью, которая так сильно давила на нас, что на мгновение мне стало трудно дышать.

— Тогда нам нужно придумать способ заставить звезды пересмотреть свое решение, — яростно прорычал я. Я боролся всю свою жизнь за то или иное, но никогда ничего не хотел так отчаянно, как девушку, стоящую передо мной. И я был готов бороться за нее до последнего вздоха.

Остальные начали аплодировать, и Рокси засмеялась, когда я закатил глаза. День, когда я смогу остаться с ней наедине, будет сущей мечтой по сравнению с этим чертовым адом сопровождающих.

— Габриэль, — сказала Рокси, ее глаза засияли надеждой, когда посмотрела на меня. — Он может показать нам видения.

Мое сердце заколотилось, когда она схватила свой атлас и отправила ему сообщение. Знание того, что она так же уверена в этом, как и я, заставило меня испытывать всевозможные ошеломляющие эмоции. И больше, чем когда-либо, я просто хотел заключить ее в свои объятия и никогда больше не отпускать.

— Он встретиться с нами в усилительной камере, — объявила она, а я посмотрел на Калеба, но он был слишком заинтересован чем-то, что говорил Сет, поэтому не слушал ее.

Рокси протиснулась сквозь наших друзей и направилась к проему на дальней стороне парковки, стянув мою футболку для питбола, и забралась на выступ в лифчике и трусиках. Она усмехнулась мне через плечо, после спрыгнула в воздух, и ее пылающие крылья расцвели за спиной, когда она взлетела.

Я выругался, ведь она умчалась без меня, сбросил ботинки и снял штаны, затем сложил их и зажал между зубами, выпрыгивая вслед за ней.

Я перекинулся в полёте, сильно взмахивая крыльями, мчась за ней, пока остальные кричали и подбадривали нас позади.