Проклятые судьбы

У меня отвисла челюсть от ответа на этот вопрос. Да, Лайонел действительно сказал мне держаться подальше от его сына. На самом деле, он использовал свое Темное Принуждение, чтобы заставить меня разбить сердце Дариуса, и воспоминание об этом съедало меня изнутри. Потому что я не хотела признавать тот факт, что, несмотря на то, как мои силы Феникса защитили меня от тех оков, которые он пытался наложить на меня, я все равно в конечном итоге сделала именно так, как он приказал. И мысль о том, чтобы играть в его планы, просто вызывала у меня желание плюнуть от ярости. Но собиралась ли я обсуждать это с его женой, которая только что приехала сюда, чтобы пристать ко мне у черта на куличках? Не очень.

— Не приходи и не загоняй меня в угол вот так снова, или ты узнаешь, насколько хорошо твоя защита выдерживает огонь Феникса, — предупредила я. Мои крылья вырвались из спины во вспышке красного и синего пламени, которое осветило вершину холма так ярко, что на мгновение я была почти ослеплена им.

Я расправила крылья, готовясь взлететь, но Каталина двигалась намного быстрее, чем я ожидала. Деревянное копье пробило дыру в моем щите тщательно выверенной атакой, и она просунула сквозь нее руку, схватив меня за запястье и закричав, чтобы я подождала.

Мое сердце подпрыгнуло, и мое пламя Феникса вырвалось наружу, чтобы защитить меня, вырвавшись из моей кожи в том месте, где она держала меня, и врезавшись в ее тело.

Каталина вскрикнула, ее темные глаза широко раскрылись, когда мое пламя столкнулось с ее, но вместо того, чтобы обжечь ее кожу, оно проникло под нее, и мое сердце заколотилось, так как я внезапно был одарена связью с той самой магией, которая текла по ее венам.

Наши глаза встретились в шоке, когда мои дары Ордена запульсировали под ее плотью, пылая, преследуя, танцуя под ее кожей, как будто пламя охотилось за чем-то, и мне оставалось только наблюдать за ними.

Внезапно пламя встретилось со стеной тьмы, которая стояла перед ними, как бесконечное море пустоты, преграждая им путь дальше. В этом было что-то настолько чуждое, настолько неправильное, что мои инстинкты подталкивали меня немедленно уничтожить его.

Мое пламя Феникса взревело, прорвавшись сквозь стену в сознании Каталины, и она закричала, когда тьма внутри нее была поглощена. В тот момент, когда мой огонь уничтожил стену, он помчался дальше, вскоре найдя еще одну и еще, когда хватка Каталины на моей руке усилилась.

Слеза скатилась по ее щеке, затем еще одна, когда пламя моего Феникса проникло под ее кожу и выжгло все темное и порочное, что там таилось.

Когда все исчезло, пламя вернулось ко мне, и я осталась задыхаться, дрожа от усталости, а мои крылья обвисли на спине.

— Что это было? — застонала я, остатки моего воздушного щита разлетелись вдребезги, когда я рухнула на колени от навалившейся на меня усталости.

— Ты… Я свободна, — выдохнула Каталина, отпуская меня и отступая назад, ее руки прижались к груди, а на полных губах появилась лучезарная улыбка.

— Свободен от чего?

— Темное принуждение, которое Лайонел наложил на меням… Каждая команда, которой он когда-либо связывал меня, просто… исчезла. — Ее глаза блестели от эмоций, и она внезапно упала на колени, рыдая, пытаясь привыкнуть к тому, что только что произошло.

— Он заставлял тебя что-то делать? — спросила я в замешательстве.

Подозрительная часть меня все еще хотела остерегаться ее, но было трудно отрицать грубые эмоции, исходящие от нее сейчас, или стены тьмы, которые я разрушила в ее сознании.

— Он долгое время держал меня в плену своих чар, — всхлипывала она. — Он украл у меня любовь моих детей. Он сделал меня холодной и хрупкой с ними… он забрал их… он… — Каталина внезапно посмотрела на меня, ее темные глаза, которые были так похожи на глаза Дариуса, пригвоздили меня к земле и держали в заложниках. — Он не должен узнать об этом. Обещай мне, что никому не расскажешь.

— Я не буду этого делать, — сказала я, качая головой, когда ее глаза загорелись решимостью.

— Позволь мне вернуться к моему сыну, Роксания. Мне нужно вернуться к Ксавьеру, чтобы придумать способ освободить его от этого места. Если Лайонел не узнает, что потерял надо мной контроль, тогда я, возможно, смогу вытащить его оттуда.

— Что он делает с Ксавье? — спросила я, мое сердце бешено колотилось от отчаянного взгляда в ее глазах.

— У Ксавье есть постыдная тайна, — испуганно прошептала она.

— Я знаю о том, что он Пегас, — прорычала я. — И я вообще не вижу в этом ничего постыдного.

Губы Каталины приоткрылись, как будто она этого не ожидала, но она достаточно быстро справилась с этим.

— Лайонел что-то задумал. Я не знаю, что именно, но это связано с Ксавьером и его Орденом, я боюсь того, на что он пойдет, чтобы сохранить этот секрет в тайне.