Проклятые вечностью (СИ)

В ее глазах Виктор был непогрешим. В своих решениях старейшина всегда руководствовался высшим благом клана, преумножая его богатства и расширяя сферы влияния. Будучи необычайно мудрым и хитрым одновременно, он всегда добивался желаемого, но самое главное — он был добр по отношению к ней. Когда оборотни растерзали всю ее семью, Виктор заменил ей любящего отца, а она, со своей стороны, пыталась стать образцовой дочерью, желая заглушить в его сердце боль утраты. Однако необъяснимые события, произошедшие в особняке, не давали ей покоя. Всю дорогу до убежища она в душе оплакивала потерю своих близких и вот разлучница-судьба преподносит ей нежданный подарок — они живы. Однако, несмотря на это, радость ее была недолгой.

Поведение Виктора, всегда делившегося с ней своими мыслями, сейчас было ей непонятно. Он отказался комментировать трагедию в особняке, обвинял Дракулу в гибели всех старейшин, хотя она собственным глазами видела Мирабеллу Найт; забавы ради решил стравить оборотня и вампира, грозясь заморить голодом в подземных казематах. Но больше всего ее пугало его нежелание допустить нового судебного разбирательства. После того, как они покинули темницу, Селин слышала, как он давал распоряжения Крэйвену, касательно сбора новых глав кланов и выбора новых старейшин. И это было ей не понятно. Зачем нужно затягивать процесс, если ты поймал виновного в тяжком преступлении? Зачем торговаться с ним из-за крови и предлагать побег, если его вина очевидна? Нет, Виктор вел какую-то свою закулисную игру, ставя под сомнение репутацию клана в угоду собственному тщеславию, и это пугало ее. Полюбив вампира, как отца, она не желала видеть его замешанным в кровавых интригах, так как это, в случае поражения, могло поставить крест на его жизни.

С древними нельзя было играть в подобные игры — не случайно они, образовав совет старейшин, обособились от сообщества вампиров, предпочитая проводить века в столетнем сне в пустоте за гранью миров. Они были слишком сильны, чтобы бросить им вызов, слишком высокомерны, чтобы признавать кого-то равным себе, и слишком бесстрастны, чтобы проявлять милосердие. За их тысячелетнюю историю, они вобрали в себя слишком много знаний, прожили слишком много жизней, чтобы сохранить абсолютную ясность рассудка, а потому доверять им было крайне неразумно. Эти мысли заполнили все существо Селин, поэтому она не могла больше выносить эту неизвестность, покорно отсиживаясь в комнате.

— Я должна найти Виктора! — проговорила она сама себе. Накинув на плечи черный плащ, девушка покинула свою опочивальню, скрываясь в бесконечных подземных коридорах.

По тоннелям верхнего подземного яруса, отведенного для стражи, гулял завывающий печальную мелодию сквозняк, колышущий пламя факелов, отбрасывающих пугающие отблески на покрытые испариной и плесенью стены. Изредка на ее пути встречались караульные, которые, впрочем, не обращали на нее никакого внимания, занимаясь своими делами. Спустившись на два пролета ниже, Селин оказалась на этаже старейшин. Коридоры здесь были значительно уже, чем наверху, но зато были более обжитыми. На стенах висели старые гобелены с изображением сцен охоты, с бревенчатых перегородок на потолке свисали трофейные знамена, а вдоль арочных проходов стояли массивные масляные канделябры, пылавшие подобно ярким кострам. Дойдя практически до самого конца, девушка убавила шаг, услышав голоса, доносившиеся из дальнего тоннеля. Украдкой подбираясь к своей цели, вампирша старалась не упустить ни слова, пытаясь ухватиться за нить разговора.

— Как долго? — раздался мелодичный женский голос, напоминавший звон хрустальных колокольчиков, но отдающий каким-то могильным холодом. Сразу было ясно, что он просто не мог принадлежать живому человеку, но даже для вампира он был слишком далекий, будто звучащий из потустороннего мира. — Я чувствую, что они постепенно утаскивают меня следом за собой. Их слишком много и они слишком сильны.

— Я думаю, осталось недолго! Но ты забываешь, что я не могу ускорить течение времени. Терпение — это добродетель! — спокойным тоном проговорил до боли знакомый голос. Выглянув из-за угла, Селин увидела Виктора и Мирабеллу, склонившихся над каким-то ветхим свитком около лестницы, ведущий в покои старейшин.

— Но у нас нет больше времени!

— Я не зайду в клетку к дикому зверю, пока его клыки остры, а когти не стрижены! И тебе не советую, тем более теперь!

— Ты осторожен до трусости! — презрительно фыркнула женщина.

— Зато еще жив. Лучше быть живым трусом, чем мертвым храбрецом. Однажды я уже сталкивался со смертью и больше не желаю попадать в ее костлявые руки.

— Открою тебе страшную тайну — ты уже давно мертв!

— И все же, я могу мыслить, а следовательно — существую. Кланы оповестили о случившемся?

— Да. Вокруг стоит страшная неразбериха. Все в страхе разбежались по своим укрытиям, боясь высунуть нос, — с усмешкой произнесла она. — Давненько такого не было. Подумать только, мы обыграли сына властителя преисподней! Надеюсь, его кровь будет стоить затраченных усилий.