Проклятые вечностью (СИ)

— Ей нужна кровь! — прервал его граф, вливая в девушку вязкую алую жидкость. — Это единственное лекарство для вампира. В ней наша сила и наша жизнь.

И вновь часы потянулись нескончаемой вереницей минут. Костер потух, и постепенно морозное дыхание зимы наполнило пещеру, но никто из присутствующих даже не попытался распалить огонь вновь. Виной тому стал холод, будто сковавший их тела льдом, сделав несчастных своими пленниками. Но это был лишь мрачный фасад, за которым скрывалась истинная причина подобного поведения: пугающая обреченность, поселившаяся в их душах, моральное и физическое осознание собственного поражения, перебросили их за границу отчаяния. Все они были избранными, посланниками света и тьмы, представителями правящих династий, и все они были сброшены со своих сияющих тронов на самое дно адской бездны, где они были вынуждены скрываться от гнева древнего вампира, завладевшего тысячелетним могуществом старейшин.

Кутаясь в свою робу, Карл с опаской поглядывал на вампира, сидящего у противоположной стены, заключив Анну в своих объятиях.

— Если ты думаешь, что я буду извиняться перед тобой или пытаться оправдать произошедшее, ты сильно заблуждаешься, — не открывая глаз, проговорил Владислав. — Тебе не место среди нас, а потому не надо винить меня в случившемся. Окажись человек по доброй воле с тигром в одной клетке, ты бы упрекал его в глупости, а не зверя в кровожадности.

Карл это прекрасно понимал. Более того, сейчас он бы предпочел находиться где угодно, но только не в окружении трех вампиров и оборотня. Даже его одинокая камера в подземелье Мираксиса была ему более желанна, чем обретенная свобода. Рана на шее ужасно пульсировала, повязка перетягивала горло и не давала дышать, не говоря уже о сердце, которое колотилось с ужасающей скоростью при каждом движении Дракулы.

— Я и не жду от Вас извинений, — буркнул он, пододвигаясь к Ван Хелсингу.

— И правильно делаешь! — прошипел граф, но тут же затих, склонившись над Анной. — Дайте мне еще один сосуд!

Когда очередная порция целительной жидкости коснулась губ принцессы, девушка инстинктивно приоткрыла их, жадно глотая каждую каплю. Гэбриэл был прав: она отдала слишком много и теперь должна была восстановиться. Все это время ей казалось, что она упала в какую-то пропасть, где не было ни времени, ни голода, ни страха. Это была пустота в высшем ее проявлении, ибо кругом не было ничего осязаемого. В какой-то момент девушке даже начало казаться, что и ее самой не существует, но вскоре все изменилось. Анна почувствовала, как чья-то невидимая рука медленно вытягивает ее из этой пучины. Это был свет в конце туннеля, и принцесса последовала на его зов без страха, без сомнений, без эмоций. Но к ее удивлению, раскрыв глаза, она не увидела огня преисподней, ибо ее встречал милый сердцу взгляд.

— Я умерла и попала в рай? — проговорила девушка, коснувшись руки графа.

— Нет, ты все еще в аду на нашей грешной земле, — с озорной улыбкой отозвался вампир, заправляя за ухо черную прядь.

— А ты…

— Да, я тоже здесь.

— Слава Богу! — расслабившись в его руках, шепнула она, прикрыв веки.

— Бог тут не при чем. Это вас мне стоит благодарить за спасение, — мельком взглянув на Селин, отозвался Дракула. Вампирша понимала, что с того самого момента, как ее кровь коснулась раны Дракулы, меж ними что-то изменилось, но никак не могла понять, что именно. Это было нечто сродни ее связи со своим создателем, но в тоже время отличавшееся от нее.

— Может, нам пора уже обсудить дальнейшие действия? — поинтересовался охотник, пользуясь тем, что его товарищи все же решились нарушить тишину.

— Какие действия?! — проговорил граф. — Все, что мы можем сделать сейчас – это подобно Виктору затаиться на окраине Европы, а еще лучше в Новом Свете, надеясь на то, что Мираксис нас не найдет.

— И это все?! Мир в опасности, кругом гибнут люди, гибнут бессмертные! — вознегодовал Ван Хелсинг.

— И люди, и бессмертные – не моя забота! И я не собираюсь в очередной раз отправлять в ад, чтобы их спасти. Ты думал, что я монстр и тиран, что ж, скоро тебе откроется истинная тирания обезумевшего от власти чудовища.

— Возможно, для тебя это шанс заслужить божественное прощение и отпущение грехов, шанс перевернуть страницу и начать все заново.

— Не будет новой жизни. Ты что, забыл о том, что случилось накануне? Единственный шанс, который у нас есть – это стопроцентный шанс умереть, если мы отправимся за Мираксисом. Мы не жертвуем любимыми, Гэбриэл; напротив, мы жертвуем собой ради них. Без сожаления я отдал жизнь и бессмертие за свободу Анны и Селин, а сейчас выбираю призрачную надежду на спасение.

— Но мы не можем это так оставить!

— Я могу, — раздраженно бросил вампир, — по глазам вижу, что готова и Селин, и этот горе-монах, и Анна… Лишь ты, забыв о здравом смысле, рвешься в бой! Так не терпится вернуться на небеса? Ну, так я могу помочь…

— Я считаю, что он прав, — еле слышно проговорила Анна. — Мы должны хотя бы попытаться предотвратить катастрофу.

— Что? — не веря своим ушам, переспросил Дракула. Только этого ему еще не хватало.