Проклятые видео

Однако обладателя руки-бензопилы этот монолог, кажется, не впечатлил – он не пошевелился, а маска надёжно скрывала его эмоции, если таковые были. Стоящий рядом второй громила, с тесаком, тоже выглядел абсолютно равнодушным, лишь в углу его рта копошилась муха, словно наглядно подтверждая слова про "умственно-отсталых фермеров".

В это мгновение неподалёку материализовалась невысокая фигура в грязно-белом балахоне и с широкой улыбкой, смутно виднеющейся за полотном падающих на лицо прямых чёрных волос.

Дерек с охотой воспользовался этим событием, чтобы вывернуться из-под нависшей над ним хоккейной маски. Сделав пару шагов в сторону фигуры в белом, он возмущённо повысил голос:

– Эй, деваха! Вас тут вообще не стояло! Здесь так-то люди с ночи занимали.

Улыбка за волосами пропала, и через пару секунд фигура выдала мелодичным, но очевидно мужским голосом:

– За "деваху" ответишь.

Все находящиеся в комнате разом умолкли и повернули головы в сторону назревающего конфликта.

В повисшей тишине блондин неожиданно для себя смутился.

– Э, ну ты того… Извини… Хотя вообще-то, – он агрессивно повысил голос, – вас, япошек, хрен разберёшь! Вот ты чего простыню напялил и патлы отрастил – ну чисто ведь баба. Любой скажет, что баба.

В одно мгновение фигура оказалась возле блондина, ткнулась носом в его нос и рявкнула:

– БУ!

Губы Дерека предательски дрогнули, он моргнул. Японец откинул волосы, открывая миловидное мертвенно-бледное лицо, довольно улыбнулся:

– То-то же. Ты что-то имеешь против длинных волос?

– Нет, вообще ни разу, – щёки блондина порозовели, он отступил на шаг. – В принципе, мне даже нравится.

Юноша осмотрел его – методично, снизу вверх.

– Ты мне тоже нравишься. Кстати, меня зовут Оки.

Тем временем остальные, очевидно, поняв, что скандала не будет, потеряли интерес к происходящему. Верзилы теперь стояли друг напротив друга, словно противники перед боем: хоккейная маска сложил руки на груди – выглядело это неловко, учитывая, что роль одной из них исполняла бензопила, – а фермер так и не переменил положения, только теперь две мухи деловито топтались по его губам.

Дерек, оглядевшись и поняв, что никто на них не смотрит, понизил голос:

– Разве есть такое японское имя?

– Это прозвище – я часто говорю "оки". Особенно симпатичным парням.

Мужчина нахмурился:

– Что это значит?..

Однако в этот момент его внимание отвлекла очередная фигура, возникшая в паре метров справа. Ещё один высоченный и шкафоподобный мужик – Дерек утомлённо закатил глаза, – однако, в отличие от темноволосых громил неподалёку, у этого был пергидрольно-белый "ёжик". Одет он был в новенькую униформу советской армии, на широкой груди, перетянутой портупеей, красовалась ярко-красная нашивка "КГБ", в правой руке был пистолет, в левой – бутылка водки.

– А этот нафталин откуда вылез? Никто уже не боится русских!

КГБ-шник неторопливо оглядел Дерека, упёршего руки в бока, и равнодушно отвернулся. Сделав пару шагов по направлению к ближайшей группе, оживился, выдал тягуче-грассирующее:

– Комрад! – и распахнул объятья.

От этого движения бутылка в его руке с глухим стуком приложила по голове девочку лет десяти – в коротком сарафане и красных чулках, густо накрашенную, со смартфоном в руке. Та в ответ разразилась многоэтажной матерной тирадой, однако КГБ-шник не обратил на это внимания, неотвратимо, словно танк, продвигаясь к "комраду" – двухметровому комку розовой плоти с десятком щупалец. Наконец добравшись друг до друга, они принялись обниматься.

Уха Дерека коснулось тёплое дыхание:

– Вообще-то он словак. И кстати, многие до сих пор боятся.

Молодой человек оглянулся на Оки:

– А ты всех здесь знаешь?

– Многих. Вот кроме этой общительной девушки, – японец кивнул на разукрашенную девчонку, которая продолжала бесноваться, засыпая окружающих матом и непонятным жаргоном.

– Это Страх старшего поколения – неожиданно раздался писк из-под ног Дерека. Оказывается, там лежал сиреневый пушистый кругляш с большими глазами. Рта видно не было. – Сейчас она Тиктокерша, раньше, помню, Эмо была. Меняется каждые несколько лет, вот и нервная. С такой жизнью любой бы психовал.

– Оо… Извините, я чуть на вас не наступил, – в тоне мужчины явно слышалась насмешка.

– Не советую, – пушистик вдруг распахнул зубастую пасть, оказавшуюся в три раза больше его первоначального размера.

– Очень мило. Детишек точно пугает, я уверен, – в противоположность смыслу слов Дерек снисходительно закатил глаза. – Ладно, счастливо оставаться.

Он направился к двери, брезгливо отодвигая с пути разномастных персонажей, бормоча под нос: "Извините… Позвольте… Я тут первый стоял… Откуда вас столько… Шушеры всякой…".