«Проклятые вопросы» Великой Отечественной. Утерянные победы, упущенные возможности

Поэтому на совещании, спешно проведенном ночью 11/12 июля, командующие Воронежским и Юго-Западным фронтами согласовали свои дальнейшие действия, изменив первоначальные планы. В значительно большей степени это относилось к Воронежскому фронту генерала Ватутина. Первоначально он планировал бросить в лоб танкам Хауссера 5-ю гвардейскую и 5-ю гвардейскую танковые армии, чтобы остановить эсэсовцев. Для удара по III танковому корпусу была поспешно сформирована сводная группа из двух механизированных и одной танковой бригады плюс одна стрелковая дивизия. Но теперь не имело особого смысла пытаться останавливать немцев, поскольку каждый новый шаг вперед означал для них еще один шаг в трясину. Чем дальше зайдут немецкие танковые дивизии, тем меньше шансов у них останется на благополучное возвращение. Поэтому Ватутин приказал генералам Жадову (5-я гвардейская армия) и Ротмистрову (5-я гвардейская танковая армия) только сдерживать натиск немцев, не пытаясь удержать любой ценой. Идеальным был вариант заставить Манштейна продолжать наступать, неся потери и расходуя топливо, запасы которого они пополнить не могли. Ну а фронтовой резерв (35-й гвардейский и

2-й гвардейский танковый корпуса) Ватутин перевел на фланг армейской группы «Кемпф», развернув их на фронте корпусной группы «Раус». Он намеревался нанести еще один удар в направлении Харькова, теперь с северо-востока.

Не менее напряженно проходило совещание и в штабе Группы армий «Юг», на котором присутствовали Манштейн, Гот, Кемпф, Кнобельсдорф, Хауссер и Брейт. Они пытались решить, что, собственно, следует делать дальше. В результате после некоторых колебаний было решено начать отвод войск, однако для того, чтобы постараться удержать противника в неведении, по предложению Хауссера, на утро 12 июля был намечен удар ограниченными силами. Одновременно Манштейн приказал командиру дивизии «Викинг» обергруппенфюреру Гилле любой ценой отбить Харьков.

Поэтому первые бои на рассвете 12 июля начались юго-восточнее Харькова на рубеже Бисквитное — Рогань — Зеленый Колодезь. Гилле был достаточно опытным командиром, поэтому он не стал ломиться к Харькову, очертя голову, а выдвинул вперед разведывательную группу, которая и была остановлена. После этого Гилле развернул дивизию в боевые порядки и начал наступление, уповая на то, что за сутки русские не успеют подготовить нормальную оборону. Как мы уже говорили, ему противостояли 1-й гвардейский механизированный и 2-й танковый корпуса, но генерал Хетагуров развернул на этом направлении также 266-ю й 78-ю стрелковые дивизии. И хотя создать надежную линию обороны действительно не удалось, тем не менее были поставлены импровизированные минные поля, которые уже причинили так много неприятностей немецким танкистам на Курской дуге. Вот этого сюрприза Гилле не ожидал, и в результате его главная ударная сила — 5-й танковый полк СС — уже к полудню перестала существовать. В его составе к началу операции числилось всего около 40 танков, причем четверть из них составляли танки T-III и T-IV старых моделей. В результате к вечеру наступление дивизии «Викинг» захлебнулось, и Гилле был вынужден радировать Манштейну, что не может прорваться к Харькову. Его пехота понесла серьезные потери в бесплодных атаках, особенно сильно пострадал эстонский добровольческий батальон, практически полностью уничтоженный.

Манштейн приказал подтянуть от Изюма 23-ю танковую дивизию и утром возобновить атаки, подчеркнув, что Харьков следует взять во что бы то ни стало. Однако ведь неспроста XXIV танковый корпус находился в резерве! Его дивизии были измотаны предыдущими боями и обескровлены. 23-я дивизия находилась не в лучшем состоянии, чем «Викинг», хотя имела целых 50 танков. Напомним, что дивизии, наступавшие на острие главного удара, имели по 100-110 танков, то есть были вдвое сильнее.

И что же делали эти дивизии 12 июля? После совещания с Хауссером Манштейн выбрал для демонстративного удара на Прохоровку с запада дивизию «Лейбштандарт». С юга должна была действовать 6-я танковая дивизия с приданным ей 503-м тяжелым танковым батальоном, то есть на обоих направлениях решил использовать тяжелые танки T-VI. Фельдмаршал рассчитывал, что спровоцирует советских генералов на лобовой удар, после чего скажется превосходство «Тигров» в огневой мощи, которое позволит им расстреливать советские танки издали. Однако развитие событий проставило в тупик сначала командовавших дивизиями бригадефюрера Виша и генерал-майора фон Хюнерсдорфа, а следом за ними и Манштейна. Когда немецкие танки рано утром после короткой артподготовки двинулись вперед, русские встретили их плотным огнем, что и предполагалось. Но это был в основном огонь противотанковых орудий. Да, на обоих направлениях были замечены советские танки, однако в крайне незначительных количествах. После того как немецкие танки изобразили остановку под огнем противника, русские танки двинулись вперед, но их маневр был столь же вялым и нерешительным, как и немецкий.