«Проклятые вопросы» Великой Отечественной. Утерянные победы, упущенные возможности

В результате сложилась следующая ситуация. В самом Берлине и вокруг него шли вялые стычки между частями армии резерва, которых поддержала полиция, выполнявшая приказ генерала Небе, примкнувшего к заговору, и частями СС. С северо-запада из Дании на Берлин начала наступать 20-я штурмовая дивизия Люфтваффе. С запада, с границы с Францией, наступала дивизия СС «Гогенштауфен», по дороге присоединяя к себе солдат «черных СС». Сводный полк моряков адмирала Кранке двигался на Париж, который готовилась оборонять 116-я танковая дивизия, направленная туда по приказу Клюге, который оказался, что называется, на горячей сковородке. Дело в том, что его подчиненные — командующий 5-й танковой армией генерал Эбербах и командующий 7-й армией обергруппенфюрер Хауссер — смотрели друг на друга точно волки, и здесь вырвалась наружу неприязнь между СС и вермахтом!

Все это играло на руку союзникам. Напомним, что в июле 1944 года была в разгаре операция «Багратион», только что завершилось уничтожение немецкой 4-й армии в районе Минска, и войска маршала Рокоссовского продолжали наступать на запад. Фельдмаршал Модель отчаянно пытался сделать хоть что-то, чтобы залатать огромную дыру в Восточном фронте, но в самый критический момент командованию вермахта вдруг стало совершенно не до событий, происходящих на фронтах. А на Западном фронте обстановка также начала стремительно ухудшаться, поскольку 24 июля американская 1-я армия генерала Брэдли начала операцию «Кобра» и прорвала немецкую оборону в районе города Сен-Jlo. Посыпался и Западный фронт.

Самым страшным для немцев в этой ситуации оказалась именно потеря единого командования. Если на Западе еще сохранилось подобие порядка, так как там руководство операциями осуществляло Верховное командование «Запад» во главе с фельдмаршалом Клюге, то руководство действиями на Восточном фронте было утеряно в критический момент, ведь здесь первую скрипку играло ОКВ, а Кейтель и Йодль погибли. И это произошло тогда, когда требовались быстрые и решительные действия в связи с крахом Группы армий «Центр». Но в результате на головы командующих армиями и группами армий посыпались противоречивые приказы сразу с нескольких сторон. Геринг и Гиммлер объявили себя преемниками Гитлера и, вообразив себя спасителями отечества, принялись командовать, не имея даже отдаленного представления о ситуации на фронте. Приказы принялся отдавать и формальный глава заговорщиков генерал-оберст Бек, объявивший себя рейхсканцлером. Хотя его и Витцлебена никто не собирался слушать, их выступления вносили свою долю путаницы. Генерал Гудериан, занимавший сугубо административную должность инспектора танковых войск, попытался командовать от имени ОКВ, так как болевший генерал Цейтцлер по-прежнему оставался вне игры.

Окончательно запутали ситуацию события в Берлине. Бои между эсэсовцами и резервными частями не приносили успеха ни одной из сторон, и, как это часто бывает, все решилось за кулисами. Временно нейтрализованный доктор Геббельс сумел договориться с оказавшимися поблизости генералами: тем же Гудерианом и коротавшими время в отставке фельдмаршалами фон Боком и фон Манштейном. Эти люди в отличие от Витцлебена, Бека, Ольбрихта и других заговорщиков в генеральских чинах обладали реальным авторитетом. Они все вместе надавили на командующего армией резерва Фромма, в руках которого оставалась реальная сила, находившаяся в этот момент в Берлине, и тот не выдержал. 25 июля по его приказу были арестованы и тут же расстреляны основные заговорщики: Штауффенберг, Бек, Витцлебен, Герделер, Фелльгибель и другие рангом поменьше. Геббельс выступил по радио с сообщением о восстановлении порядка, что, к сожалению, совершенно не отвечало планам Геринга и Гиммлера, которые к этому времени уже начали маленькую локальную войну между собой, пытаясь выяснить, кто именно будет дальше наступать на столицу рейха. При этом Кальтенбруннер категорически отказался подчиняться новоявленной военной хунте, заявив, что будет поддерживать Гиммлера, хотя ни секунды не собирался этого делать. Финалом этого бардака стал арест гросс-адмирала Деница. Он явился в штаб Клюге, чтобы попытаться предотвратить столкновения между частями адмирала Кранке и генерала Штюльпнагеля. Клюге, который до сих пор так и не заявил официально о своей позиции, предпочел на всякий случай изолировать гросс-адмирала, известного своими прогитлеровскими настроениями. Итак, словно мало было всего прочего, был обезглавлен и военно-морской флот.