Проклятые замки

Те вновь переглянулись. Франтишек внезапно обрадовался. Наконец-то его Каролина проявила интерес к новому занятию! Значит, еще не все потеряно, она больше жива, чем мертва, ее сердце не камень, а всего лишь лед! Быть может, постепенно оживая, она сможет подарить ему настоящую семью? Было решено: нужно найти Каролине учителя рисования. Роберт пообещал помочь: он определенно больше вращался в творческих кругах, нежели Франтишек. Остаток оперы, дальнейший путь домой не произвели на девушку никакого впечатления. Время вновь потекло в привычном русле, и она вела себя подозрительно спокойно, что все удивлялись ее безмятежности. Они не знали, что последующие дни Каролина делала вид, что выздоровела от странной душевной болезни, только чтобы скрыть: внутри, в самых глубинах души, наверное, в самом сердце начал разгораться слабый огонек. Видение не отпускало ее воображение. Закрывая глаза, она видела ночную реку и обнаженное тело по пояс в воде. Кому же оно принадлежало – ей, или другой, незнакомой женщине, кого она скоро встретит, и кто точно изменит ее никчемную и пустую жизнь?

Глава 3

Около полудня небольшой экипаж остановился в одном из узких переулков городского квартала. Дверь кареты, издав глухой скрип, распахнулась, и наружу показался Роберт Лишка, а вслед за ним вышел гувернер. Воспитатель уже практически достиг пожилого возраста, о чем свидетельствовали его густые седые усы, но держался он весьма уверенно и достойно, что присуще тем, кто посвятил свою жизнь заботе о чужих детях. Роберт больше не считался ребенком, поэтому по возвращению из путешествия мужчина попросил у Константина расчет, и теперь проводил в Квиливитре свои последние дни. Привыкшие к тишине и уединенности поместья, они слегка удивились непрекращающемуся городскому шуму. С восточной стороны улицы прохладный ветер приносил запах рынка: несвежего мяса вперемешку с жиром и вонючими специями. Ругались купцы и покупатели, нещадно торгующиеся за последние несколько крон; мимо проносились лошади с гремящими колесами повозок. Роберт погладил кота, лакающего воду из лужицы под водосточным желобом, зашагал по каменному тротуару, и, догнав гувернера, прошел к дверям красно-коричневого здания с вывеской «ателье».

В тот день они выбрались в город по личным делам: недавно Роберт заказал у знакомого портного пошив новой накидки, а воспитатель не мог позволить юноше сделать нерациональный выбор. Сентябрь уже достиг своей середины, и настала пора задумываться о приближающихся холодах зимы. Обмениваясь любезностями с мастером модных покроев, юноша делился историями из путешествия. Разумеется, он дал тому полистать и книгу записанного фольклора – Роберт очень любил свое творение и гордился им.

– Ваше сиятельство выбрало черный цвет, – болтал портной, пока гувернер со всех сторон осматривал новый костюм подопечного. – А мне так хотелось сшить вам что-нибудь поярче!

– Английская мода добирается и до нас. Мужчины повсеместно снимают пышные парики и напудренные косы. Скоро мы будем ходить в сдержанных сюртуках.

– Костюмы меняются, а мужская галантность так и останется в моде, – чтобы подкрепить серьезность фразы, тот поднял указательный палец вверх.

– Точно, точно… Погодите! – воскликнул Роберт, скользнув взглядом по комнате. – Что это за картина у вас на стене? Не припомню ее здесь в прошлый наш визит.

Портной оглянулся и пожал плечами.

– А, это… Это мне один парень сделал подарок. Просил у меня пошить красный кафтан с золотой вышивкой, и принес мне свою картину после окончания работы. Сам повесил. Я еще думал, откуда у такого мальца деньги на качественные наряды? Фамилии его не знаю, судя по виду – не рожден аристократом. Видимо, художники, они такие… День в карете, год пешком.

Героиня картины смотрела на мужчин из-под длинной черной вуали, закрепленной на высоко поднятых и затянутых в узел волосах. Свободной рукой она опиралась о перила балкона, а другой прижимала к сердцу красную розу. За спиной алым светом горел закат, а далеко на горизонте виднелись поросли леса, и крона его блестела в лучах прячущегося среди зеленых глубин солнца. Темное закрытое платье с длинными рукавами и без всяких украшений давало понять, что женщина недавно овдовела. Роберт подошел поближе, пытаясь увидеть лицо героини под сеткой черной ткани. В правом нижнем углу он рассмотрел аккуратную подпись: «Вдовий час. М.Г.».

– Он объяснял мне, что соотнес утратившую мужа даму с красками заката. Как для солнца на нашей земле истекает время, так и для нее надежды окончены. Хоть и цвет заката алый, а цвет вдовы – черный, в данном контексте они рассказывают об одном – финале. Однако, после заката обязательно наступают сумерки, а наутро солнце поднимается вновь, и кто знает, что принесет ночь для этой женщины, и каким будет ее утро.

– Это довольно интересная мысль и необычная метафора, – не отрываясь от картины, протянул Роберт. – М.Г. – это инициалы художника?

Портной почесал затылок.

– У меня плохая память на имена. Вот лица я помню отлично. А почему вы спрашиваете, граф?