Проклятые Земли (СИ)

Век удобств и развлечений, подумал я, наблюдая высокий рекламный стенд с классическим варваром.

«Неверком ждет новых героев! Присоединись к Азурилу, встань под знамена севера!» — гласил баннер.

— То-то рожа у дикаря знакомая, — прошептал я.

— Что? — тут же откликнулась Ариадна.

— Говорю, знакомая морда на транспаранте, — указав пальцем за спину, повторил я.

— Азурил-то? — кивнула блондинка. — Ну да, играет в Неверкоме. У него контракт на такую сумму — даже у меня челюсть едва на пол не упала, когда нули увидела.

Ну, для чемпиона гладиаторских боев насмерть — и не удивительно. Хотя никогда не думал, что такие заядлые адреналинщики могут пойти в виртуал. Чего ему в реале не хватает? Деньги, известность, женщины, выпивка, драки и кровь — что еще нужно дикарю?

— А смысл?

— В чем?

— В этой рекламе. Неверком — игра устаревшая. Так чего бы не пускать кредиты на раскрутку новых проектов?

— А кто-то смог его по популярности обогнать? — хмыкнула Ариадна. — Сейчас вот готовим «Проклятые Земли», но ты и сам верно подметил — не все захотят стать кем-то другим. Всем подавай легкие игрушки, в которых все ясно и просто.

Я пожал плечами.

— Поэтому «Битва» не зашла?

— «Эдем» — совсем другое направление. Людям проще возвращаться в прошлое, оно знакомо. К тому же, Никос запустил нерегулируемое погружение. Там боль настоящая. У нас на старте знаешь, сколько исков было? — скривилась блондинка.

— Ну, для любителей адреналина — самое то по идее.

— А вот и нет, ведь там — космос, другие планеты, бластеры, пулеметы, — она махнула рукой. — В общем, будущее народ не привлекает.

Я кивнул — сам бы не полез играть туда, где тебя могут прикончить так, что пожалеешь о дне, когда вообще решил купить биокапсулу. Стоит только представить, какие психи соглашаются на реальные ощущения боли, становится не по себе.

— Кстати, брат твоей Стеллы, Рик, как раз в «Эдеме» работал.

— Да? — вскинул бровь. — Не думал, что он такой отморозок.

— Почему отморозок?

— Ну, в моем понимании на подобное согласится только конченный человек. Это же надо настолько себя ненавидеть, чтобы в такую игру полезть. Сама подумай, ни один современный человек не хочет испытывать неудобств, мы отгораживаемся от проблем в виртуале, даже отношения — и те упразднили, размножаемся через пробирку. А тут — добровольно голову в петлю совать…

— Какой ты все-таки ретроград, — с осуждением покачала головой Ариадна.

— Почему это?

— Это в прошлом веке было течение, где тебе были бы рады. Весь мир — бардак, все бабы — шлюхи, а солнце — долбанный фонарь. Мы все умрем! — изобразила панику блондинка, вскинув руки к потолку. — Но нет, Алекс, мир живет, человечество процветает, пока такие, как ты смотрят на это с осуждением.

— Тогда, может, ханжа? — скосив на нее взгляд, пожал я плечами.

Девушка отмахнулась.

— А есть разница? В наше время глупо оглядываться назад и качать головой с осуждением, мол, раньше трава была зеленее.

— Но она и правда, была зеленее.

— Ой, все! — всплеснула руками Ариадна.

Я усмехнулся и, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла. Сквозь веки промелькнуло несколько светлых пятен — мы пересекли черту города, уже врубившего неоновое освещение.

До самого дома Ариадна молчала, недовольно сопя. Кажется, в ее глазах я упал уже ниже дна. Впрочем, мне тоже многое не нравится, но я же не выпячиваю свое предубеждение, как флаг. Можно быть идеалистом, верить, что добро побеждает — но на самом деле все больше и больше от добра не остается и следа.

Выгода — вот единственно верный оценочный критерий. Именно она позволила мне выбиться сперва на учебе, затем — в корпорации. Кто-то может сказать, что я — плохой человек, но пусть покажет свой счет в банке, и мы посмотрим, кто будет смеяться последним.

— Приехали, — толкнула меня в плечо хозяйка машины. — Выходи.

Кивнув, я открыл глаза и дождался, пока откинется дверца. Дом из пластика и бетона, уходящий в заоблачную высь, встретил меня горящими окнами. По улице гулял ледяной ветер, ероша волос и забираясь под куртку.

— До завтра, — буркнула Ариадна, дверь тут же закрылась и авто сорвалось с места.

— Какая муха тебя укусила? — прошептал я вслед и, сунув руки в карманы, добежал до своего подъезда.

Ударив ладонью по датчику, дождался открытия двойных дверей и проскочил внутрь. Фойе, украшенное искусственными растениями, встретило меня теплом. От контраста с ледяной погодой снаружи сразу захотелось горячего кофе. Желательно с мясом.

Проходя мимо автоматической системы контроля, оставшейся еще от прошлых десятилетий, мазнул глазами по голограмме дисплея с объявлениями о распорядке ремонта.

Двери, наконец, разъехались, впуская меня в прозрачную капсулу лифта. Ткнув на кнопку этажа, оперся локтем о перила и вызвал меню дома. Распорядившись первыми приготовлениями к встрече самого дорого человека на свете, то бишь, меня, глубоко вздохнул.