Проклятый

Я услышал поразительный стон, который мог бы быть воем ветра или чем-то другим: стоном отчаявшегося мира. Перед моими глазами темно-зеленый медный гроб лопнул и раскрылся, а потом лопнул еще в одном месте. Чешуйки корродированного металла посыпались на бетонную платформу. Изнутри вырвалась кислая вонь, смрад гниющей животной падали, огромной подохшей крысы, найденной под полом в старом доме, трупа младенца, торчащего в камине.

Передо мной лежал Бестелесный, отдыхая в открытом ящике, и к моему ужасу я увидел, что он был не обычным огромным скелетом, а гигантским скелетом, сделанным из десятков человеческих скелетов. Каждая рука состояла из двух скелетов, соединенных черепами, Каждый палец является рукой человека. Каждое ребро было сделано из скрученного и изогнутого скелета ребенка, а таз состоял из многих будто склеенных бедренных костей. Когда же чудовище повернуло на меня свои глазницы, которые были глубокими, пустыми и бесконечно злыми, я заметил, что его голова состояла из десятков человеческих черепов, сросшихся друг с другом и создающих наибольший череп, какой я видел в жизни.

- Теперь же, - прошептал голос, гремящий, как соборный орган. Теперь я могу захватить все те души, которых я желаю. А ты, друг мой, ты будешь моим высшим жрецом. Это будет твоей наградой. Ты останешься со мной навсегда, ты всегда будешь стоять возле моей правой руки, ты будешь сообщать мои пожелания, разыскивать для меня души, которые удовлетворят мой аппетит.

- Где Джейн? - завопил я, несмотря на то, что был крайне перепуган его видом. - Ты обещал мне мою Джейн! Такую же, какой она была до гибели! Целую и здоровую! Живую, желанную и желающую! Ты обещал!

- Ты нетерпелив, - загремел Миктантекутли. - Придет и этому время. Все в свое время!

- Ты обещал мне Джейн, и я хочу иметь ее сейчас! Такую, какой она была до гибели!

Ветер завыл так громко, что почти заглушил ответ демона. Но затем где-то поблизости, у старого ресторана раздался крик. Это был высокий пронзительный вопль смертельно перепуганной женщины. Я обошел вокруг ящика, цепляясь за поручни платформы, чтобы не упасть под напором ветра. Я посмотрел в темноту.

Это была она, Джейн. Это на самом деле была Джейн. Она стояла у дверей ресторана, закрыв лицо руками, и кричала, пока я уже не мог этого слушать. Я еще раз пробежал по помосту веранды, разорвав носок об острую щепку, добежал до Джейн, схватил ее за плечи и крепко потряс.

Она была живой и реальной, одетой так же, как была одета в день катастрофы. Но хоть я и тряс ее изо всех сил, хоть кричал ей, но я не мог ни оторвать ее рук от лица, ни прекратить ее крик. Наконец, я оставил Джейн и вернулся к открытому ящику-гробу, где все еще лежал Миктантекутли, улыбаясь застывшей улыбкой черепа трупа, в которой нет ни радости, ни тепла, которая всего-навсего является гримасой смерти.

- Что ты сделал? - закричал я на него. - Почему она так кричит? Если это ты ее обидел...

- Я ничего ей не сделал, - прошептал демон. - Она думает, что сейчас погибнет, так же как и в последнюю секунду перед катастрофой. Но она в безопасности, цела, здорова, и ее задница так же привлекательна...

- Но она перепугана! - завизжал я. - Ради Бога, что-нибудь сделай, чтобы она не кричала! Как же мне с ней жить, когда она в таком состоянии?

- Ты хотел, чтобы она была точно такой, какой была до катастрофы, напомнил мне Миктантекутли. - Такой она и была, и такой я тебе ее отдаю!

- Что ты говоришь? Что она всегда будет кричать? Что она всегда будет перепугана? Что она всегда будет думать, что сейчас погибнет?

- Всегда и везде, - улыбнулся Миктантекутли. - До дня, пока не вернется в страну мертвых.

Я посмотрел в сторону старого ресторана. Джейн все еще стояла там, крича изо всех сил и закрывая лицо руками. Она кричала так уже почти пять минут, и я понял Что Миктантекутли надул меня. Он вовсе не имел той власти, чтобы воскресить мертвых, он мог только отвести их до той минуты, когда они предстали перед лицом смерти, так как именно тогда их души возносились в страну мертвых, а это была граница владений Миктантекутли.

Я чувствовал заливающие мои глаза слезы. Но у меня осталось достаточно сил и решимости, чтобы поднять топорик пожарника, брошенный возле темно-зеленого медного ящика, прежде чем я вторично кинулся к ресторану. Я положил его рядом с Джейн, снова обнял ее и начал молить, чтобы она перестала кричать, молить, чтобы она отняла руки от лица. Но я все еще слышал холодный смех Миктантекутли и знал, что никакой надежды нет.

- Джейн, - сказал я, стараясь не слышать ее крика. Я крепко прижимал ее к себе, пытаясь спасти от несчастья, которое уже случилось и от которого я уже никак не мог ее спасти.

Джейн все еще кричала. Наконец, я отпустил ее, отворачиваясь, поднял топорик и с размахом ударил. Лезвие застряло глубоко между ее поднятыми руками.

Кровь брызнула между пальцев. Одна нога инстинктивно задрожала. Джейн зашаталась и упала. Я отбросил топорик как можно дальше от себя, а потом пошел, не оглядываясь.